Мы из Кронштадта. Подотдел очистки коммунхоза

Вытерев пот со лба, Ирка в досаде хлопнула ладонью по мертвому коню. Краешком глаза уловила слабое движение, посмотрела внимательно. Стрелка датчика топлива, уверенно торчавшая на самом краешке с буквочкой «F» неторопливо поползла влево, прошла красный участок и завалилась за букву «E».

– Вот те раз! А я смотрю-смотрю, а все фулл… Черт, нехорошо как вышло…

Впрочем, отъехала она недалеко, так что просто придется прогуляться пешком, потом она возьмет канистру-трехлитровку, пройдет по симпатичному лесу обратно – ну а дальше все просто.

Пошла обратно, а в голове вертелось дурацкое: «Склероз проклятый, машину забыла заправить – так неделю и проездила!»

Бабы немножко удивились тому, что она вернулась так быстро – и без мотоцикла. Ирка сурово на них глянула, нахмурилась и они тут же уткнулись носом в грядки. Приняв привычно «позу дачницы».

Воротца в гараж на первом этаже замка так и были не запертыми. Ирка попыталась найти ту самую канистрочку, но после того, как муж тут работал, порядка как не бывало, все было не на своих местах.

– Ладно, наверное он помнит, куда ее дел – подумала Ирина, не торопясь поднялась по лесенке на второй этаж, открыла дверь в комнату, где Виктор должен был заниматься ружьями (ему нравилось их чистить и смазывать, а вот ей возня с железом не нравилась никак).

Виктор не занимался оружием. Голый и мерзко потный Виктор занимался Веркой совершенно недвусмысленно. Особенно взбеленило Ирину, что Верка не была совсем голой, она была в каком-то паскудно развратном наряде из сетчатых чулков и корсетика отвратительно изумрудного цвета. Взревев раненой медведицей, Ирка проскочила расстояние до кровати, на секунду оторопела, не зная, что ей делать дальше, вспомнила про висящее на плече ружье. Сорвала его в момент и прицелилась в перекрещенные тонкие руки подружки-обманщицы, которыми соперницы в жалкой попытке защититься закрыла лицо.

Краем глаза Ирка отметила с удовольствием побелевшее как мел лицо своего супружника с открытым в удивлении ртом и почти совсем уже нажала спуск, как судорогу пальца задержал чем-то зацепивший сознание лепет Верки: «Не стреляй, не стреляй, твоему сыну играть будет не с кем, пощади мою маленькую, у меня девочка будет, не стреляй!»

– Сколько уже? – охрипшим голосом с трудом выговорила Ирка.

– Два месяца уже – заплакала совсем жалко Верка, все еще прикрывая голову руками, словно это спасло бы ее от выстрела картечью в упор.

– Ух ты – выговорил удивленно забытый было Виктор. И тут же пожалел о сказанном.

Ирина зашипела взбешенной кошкой и перекинула прицел на мужа. Потом опять на Верку. И, поняв, что не сможет выстрелить после таких слов, яростно стала передергивать цевье. Патроны один за другим тупо грохались об пол, раскатываясь в стороны, и когда они кончились наконец, Ирка с мстительным удовольствием щелкнула вхолостую бойком.

– А ну вон отсюда, сучка! – рявкнула она своей вероломной подружке.

Та опрокидью кинулась мимо – в дверь и скатилась по лестнице, топоча пятками.

– Хорош – злобно сказала Ирина мужу.

– Слушай, ты понимаешь. Тут такое дело – зачастил муж, почему-то пытаясь прикрыться простыней, на которой сам же и лежал.

– Заткнись – веско сказала Ирка.

Виктор заткнулся.

– А теперь собирайся. Хватит нам рассиживаться.

– Куда ты собралась?

– Ты не забыл, что мы наследники умершего мира? Вот и поехали за наследством, сволочь!

Виктор мудро решил не возражать Ирке, позволив ей ругаться и рассыпать риторические вопросы на тему его морали, ума, способностей и физических качеств. Гроза проходила мимо, уж настолько-то он свою новодельную жену знал. Она была расчетливой и если сразу не пальнула – то теперь стрелять не будет точно. Тогда в спальне он и испугаться толком не успел. Если б не жалкий Веркин лепет – еще неизвестно чем бы кончилось. А выговориться... Да пускай бренчит, зараза, дурака свалял, чего уж там, так по-дурацки влипнуть – это уметь надо было. Еще и Вера, тихоня этакая – пузата оказывается. Так, а почему Вера про Иркиного маленького говорила? Это так от балды – или нет? Или наш пострел везде поспел? Или бабы обе темнят?

Решив отложить все это на потом и разобраться досконально, Виктор быстро и сноровисто собрался. Вообще-то ему и самому было любопытно – что там, откуда они с Иркой так ловко унесли ноги в самом начале Катастрофы. В большом мире, оставшемся за почти сотней километров.

– Что молчишь, кобель? – злобно спросила Ирка, заподозрившая, что муж вообще ее не слушает.

– А что тут скажешь – неожиданно миролюбиво ответил провинившийся. Он за это время прикинул несколько вариантов поведения, отверг напрашивавшийся с ответным наездом и решил, что повинную голову меч не сечет.

Ирина растерялась. Она рассчитывала на долгую ругань, даже на драку и внутренне к этому и готовилась, а такое ее как-то расхолодило. Нет, конечно, ругаться она не прекратила, но чуткое ухо Виктора отметило – раскаты грома стали тише.