Мы из розыска…

Бригадир шел по коридору, заглядывая в каждое купе, и наконец остановился у третьего от конца — именно в нем в данный момент находилась проводница, которая заканчивала рассовывать по кармашкам своей папки билеты пассажиров.

До розыскников долетел его строгий голос:

— Заканчиваете?

Что отвечала проводница, слышно не было не только из-за перестука колес, но и потому, что отвечала она тихо.

— Фактов безбилетного проезда не допущено?

Из купе вышла проводница. Лицо ее было бледным, но довольно спокойным.

— Вот он-то нам сейчас и поможет… — тихо сказал Утехин, возвращая бутылку на место. — Ведь наверняка наши подопечные едут без билета. Если он их выявит первым, то нам останется только взять их тепленькими…

— Если только он не выявит первыми нас…

— Не бойся. Начнем все же мы… Пошли к нему!

Идти к бригадиру поезда не потребовалось.

— Вы откуда, граждане? В каком вагоне едете? — засыпала их вопросами проводница и сразу же без промедления приступила к оправданиям. — Это не мои… В первый раз их вижу! Как вы сюда попали?

— Ваши документы? — решительно потребовал подполковник железнодорожной службы.

Вести игру дальше не имело смысла. Сначала Утехин, а потом и Морозов предъявили служебные удостоверения. Несколько опешив при виде удостоверения МУРа, бригадир удивленно оглядел ребят, затем перевел взгляд на проводницу. Даже если бы она и хотела что-нибудь пояснить ему, то вряд ли могла это сделать. Ее лицо медленно заливала краска…

— Как вас зовут? — спросил бригадира Утехин.

— Егор Емельянович… — сказал бригадир, возвращая документы. — А в чем дело?

— Егор Емельянович, в этом купе… — Андрей указал на служебное помещение, — по всей вероятности, в данный момент находятся два человека, интересующие нас… — Он на секунду умолк, пытаясь подобрать подходящее слово. Преступниками называть их он не хотел — это могло вызвать непредсказуемую реакцию проводницы — матери ли, тетки, сестры человека, скрывающегося за дверью.

— Они нас интересуют. Вас они могут интересовать только как безбилетники…

— Это правда? — нахмурив брови, строго посмотрел на проводницу Егор Емельянович.

Женщина едва заметно кивнула. Глаза ее при этом, казалось, пристально изучали дорожку, устилавшую пол вагона, руки безвольно повисли вдоль тела.

— Сами откроете или мне? — переспросил бригадир.

— Сама… — едва слышно пробормотала женщина.

Бесшумно открылся замок. Медленно отъехала в сторону дверь купе.

Внизу, на нижней полке, свернувшись калачиком, спала Залихватова. Спала прямо в одежде, подложив под голову полосатый тюк с бельем. На верхней полке виднелась широченная спина. Человек лежал на боку, повернувшись лицом к стене.

«Мужчину надо брать первым… — подумал Андрей, двигаясь в глубь неосвещенного купе. — А Залихватова и так никуда не денется… В крайнем случае, Олег сориентируется…»

Андрей указал пальцем сначала на Залихватову, а потом на Олега — бери ее на себя… Тот понимающе кивнул…

И в этот самый момент поезд резко качнулся из стороны в сторону, заскрежетали перед семафором тормозные колодки, и спавшая до этого девушка, резко вскинувшись на диване, закричала:

— Беги, Вилберт… Спасайся… — и монотонно, на одной ноте, завыла от чувства собственного бессилия. — А-а-а-а-а…

И тут Андрей вспомнил — под стеклом на его столе лежал фоторобот этого человека. Вместо неизвестной уголовному розыску фамилии был прочерк, а имя значилось точно. Именно из-за его необычности оно прочно врезалось в память.

«Знать бы об этом раньше. Услышать бы от криминалистов, всю ночь мусоливших проклятую кофейную чашку… А если бы успели предупредить о преступнике ребята из вычислительного центра, все могло быть по-другому… Разве пришлось сейчас им быть здесь одним?.. Не обошлось бы без группы захвата… — У Андрея тревожно сжалось сердце. Страха не было, была безысходность, и только одна мысль сверлила мозг: — Разве так надо было идти в атаку?.. Разве так?»

Кайминь тяжелой грудой обрушился на Утехина. В темноте блеснула остро отточенная сталь. Грудь обожгло саднящей болью, что-то горячее потекло по животу — он знал, что это кровь, но крутил, ломал, подминал под себя преступника.

«Только бы удержаться самому и удержать Кайминя, — думал Утехин. — Олег ничего не знает о нем… Ему будет труднее… Я сломаю его, сомну!» В угол отлетела окровавленная финка, и Андрею неожиданно стало спокойно и радостно.

В слабеющем сознании преступник воспринимался уже не человеком, а какой-то мягкой, податливой бесформенной глыбой. Глыбу эту надо было во что бы то ни стало удержать, не дать скатиться под гору. И он, уже понимая, что теряет силы, подминал под себя все еще упругое тело, не обращая внимания на град ударов по голове, спине… Это Залихватова не теряла времени даром — старалась помочь любимому.

— Что тут происходит? Ай-ай-ай! — послышались из коридора душераздирающие крики. — Помогите же… Вызовите милицию! Драка! Я их видела — эти двое хотели и моего мужа ограбить! Про ресторан спрашивали… Бичи! Алкоголики несчастные! Держите — двое их… Этого, который в плаще, держите… Он на проводников напал!