Мы карелы

Липкин, разумеется, понимал, что коммунисты и советские активисты не только друг друга агитируют за Советскую власть, как он иногда говорил. Знал он, что в отдаленных деревнях проводятся еще и сходы, организованные агентами белых, но бывают и другие собрания. Правда, проходят они часто стихийно, и нет во многих местах коммунистов или беспартийных активистов, чтобы могли разъяснить людям обстановку. Народ в таежных деревнях еще смутно представляет, что такое социализм, но что такое капитализм, ему пришлось уже познать, да и еще приходится познавать на собственном опыте, потому люди и снаряжают ходоков к Советской власти, просят помочь, что бы там ни обещали им белые на своих собраниях. Липкин захватил с собой целую кипу резолюций и обращений, поступивших в ревком, чтобы показать их Самойлову.

«Мы выражаем протест против разбойничьего похода, предпринятого капиталистами Финляндии с целью захвата Карелии. Мы просим правительство революционной России и Карельской Трудовой Коммуны принять все необходимые меры для ликвидации бандитов и для сохранения мира и безопасности карельского народа…»

«…Мы хорошо знаем, чего хочет белая Финляндия: ей нужны лесные богатства Карелии, ей хочется превратить Карелию в свою колонию…»

«…Мы поддерживаем решения Второго Всекарельского съезда Советов остаться на вечные времена с социалистической Россией и готовы бороться за это. Просим дать нам оружие…»

Под письмами шли корявые подписи, многие расписывались крестиками.

Выйдя из ЧК, Липкин увидел Рийко.

— Ты не меня ждешь?

Рийко пошел с ним, начал рассказывать о событиях на границе.

— Ничего! Скоро все будет в порядке! — заверил его Липкин.

— Думаешь, скоро?

— Послушай, Рийко. Вечером я еду на Онду. Поедем со мной. Там я всем скажу, что и когда будет. Можешь захватить всю вашу группу. Тут недалеко. Где ваши сейчас?

— Михаил Петрович пошел в штаб; а мне велел разыскать Евсея. Может, заблудился где, говорит. Человек-то он новый.

— Разыскал?

— Разыскал. Я ведь старый разведчик. Кого угодно найду. А парень-то знал, где заблудиться. Неплохое место выбрал.

— Где же он был?

— Ясное дело, у девушек. Ну и парень! Неужто все они такие там на юге? Мне подсказали, загляни, мол, в один барак. Открываю дверь, гляжу — сидит, голубчик, девушки чай пьют, а он с одной в стороне и уже обнимает. Ну и хват! Когда сюда шли, чуть жив был. Думали — не дойдет, а пришли — сразу ожил. Резвый, что… что жеребчик. Увидел меня — смеется. Есть, говорит, девчата и у вас.

Рийко замолчал и вдруг спросил:

— Слушай, ты не знаешь, кто такой Вилхо Тахконен?

Липкин растерялся.

— Какой Тахконен? Где?

— Да в списках у белых.

Липкин засмеялся.

— У меня, понимаешь, с белыми отношения, не очень важные. Не докладывают они мне, где да что.

— А я знаю! Это наш Васселей.

— Васселей? Возможно, и он под каким-то именем у них числится. Поди знай. Только брось ты его к черту. Тебе-то что?

— Нет, все-таки… — Рийко остановился, взял Липкина за рукав. — А может, и Михайло Петровича тоже чуть было не убил Васселей? Самойлов ничего не говорил?

— Говорил. Только не о Васселее, а о тебе. О вашей группе. Молодцы, говорит, такие бумаги доставили. А насчет тебя сказал, что ты славный парень, но слишком горячий. Прав он… Война дело сложное. Тут надо иметь холодную голову, а сердце горячее. Ну, ладно. Значит, вечером встретимся. Дрезина поедет в шесть вечера. Мне надо бежать. Пока.

Похлопав Рийко по плечу, Липкин поспешил куда-то по своим делам. Рийко направился в казарму, так громко именовался обычный барак, где жили красноармейцы. Возле барака он встретил двух красноармейцев в новеньких, еще топорщившихся шинелях.

— Рийко!

Навстречу, широко улыбаясь, шел Юрки Лесонен.

Он представил своего товарища:

— Это — Сантери. Из нашей деревни. Ты откуда, Рийко?

Рийко стал рассказывать, но Юрки перебил его:

— А тебе привет… Знаешь, от кого? От Вас… — Заметив, что Рийко изменился в лице, Юрки осекся.

— От кого?

— Да от… ваших. От отца да матери, — вывернулся Юрки и начал оживленно рассказывать своему товарищу: — Знаешь, Сантери, какая мать у Рийко. Боевая!.. Схватила как-то ухват, говорит — разгоню я ваше Ухтинское правительство! Я тогда солдатом был у этого правительства. — И тут же Юрки обратился с деловым предложением к Рийко: — Слушай, Рийко, ты нам нужен. Понимаешь, мы собираем лыжный отряд. Будем воевать на севере. Кем ты служишь в армии?