Мы – кровь и буря

Лина никогда не испытывала особой привязанности к гражданам Княжеского леса, которые заставили ее жить в темноте… Но ведь они все равно люди… Лина старалась не думать о происходящем.

Констанция привела ее в большой тронный зал. Кто-то уже здесь побывал, и на окровавленном тростниковом полу лежали два стражника в черных одеждах и женщина в коричневых юбках. Воздух пропитался затхлым, металлическим запахом смерти. Констанция постучала тростью по полу, и люки в склепы с грохотом открылись.

– Констанция! – раздался голос молодого мужчины.

Обе девушки обернулись. Лина узнала юношу, стоящего на пороге зала, и он тоже ее узнал. Его глаза расширились от удивления. Он был сыном герцога – сыном покойной герцогини. Сын, который смотрел в ужасе и горе, как его мертвая мать схватила Хранительницу за руку. Он молча плакал над телом, пока Лину уводили с похорон. Сейчас он держал свой двуручный меч, готовый к бою, но еще не испачканный в крови.

– Уинтон, – обратилась к нему Констанция после небольшой растерянности. – Что ты здесь делаешь? С тобой все в порядке?

– Доктор Торн и лорд Ирвин находятся в твоих покоях под охраной Барбаруса и оставшихся людей Ирвина. Но я услышал, как открылись крепостные ворота, и подумал, что должен быть с тобой ради твоей безопасности.

– Спасибо, брат, – резко ответила Констанция. – Но судья мертв, а нам с Линой нужно уничтожить заклинание. Я бы предпочла, чтобы ты вернулся к лорду Ирвину.

– Судья мертв? – Глаза Уинтона засияли. – Слава Предкам!

Он шагнул вперед.

– Позволь мне пойти с вами, сестра, чтобы раз и навсегда с этим покончить. Я не хочу снова тебя бросать. Я хочу помочь, если смогу. Мы должны остановить то, что там происходит.

– Я не могу позволить. – Ее раздражение стало очевидным. – Нам с Линой нужно спуститься в склепы. То, что ты там увидишь…

– Разве может быть что-то хуже восстания мертвецов, Констанция? Я уже это видел.

Лицо его застыло в абсолютной решимости, и Лина сразу поняла, что спорить с ним бесполезно.

– Уинтон…

– Я не приму отказ. Я не могу рисковать твоей жизнью. После всего, что мы потеряли.

Лина опустила глаза на тростниковый пол, смущенная своим присутствием.

Голос Констанции немного смягчился.

– Хорошо, – сдалась она.

Уинтон кивнул.

– Тогда пойдемте.

Брат снял со стены масляную лампу, зажег ее и направился к люкам, освещая девушкам путь.

Констанция стукнула тростью по земле, и бледно-фиолетовое свечение тут же вырвалось из наконечника.

– Уинтон, – позвала она.

Брат остановился на верхней ступеньке.

– Сердце заклинания находится внутри Лины. Ритуал позволит ей контролировать и рассеять бурю, но зрелище будет не самым приятным. Мы отправимся в самую глубь склепов – нам нельзя рисковать. И это будет нелегко. Если ты пойдешь с нами, то должен пообещать, что не станешь вмешиваться, что бы ни произошло. Хорошо? Ты сделаешь, как я говорю. Охраняй дверь и следи, чтобы никто нам не помешал. Я не хочу подвергать тебя большей опасности. – Голос ее звучал весьма серьезно и абсолютно непреклонно.

Лина с ужасом задумалась, что такого трудного и секретного в этом ритуале.

Уинтон кивнул в знак согласия.

– Я не могу притворяться, что понимаю тебя, но обещаю не вмешиваться.

Он взглянул в сторону Лины. Впервые с тех пор, как она испортила похороны его матери, он встретился с ней глазами. В них вспыхнула боль, но он любезно улыбнулся.

– Ладно, пойдемте.

Сделав вперед несколько шагов, Лина вдруг замешкалась на краю лестницы. Ступени вели в такую глубину, что перед глазами все начало плыть. С того дня, когда герцогиня схватила ее руку белыми пальцами, Лина не спускалась в склепы. По телу девушки пробежала дрожь. Она стала отверженной; она молилась чужому богу и даже приняла его. Но теперь… Лина положила руку на сердце, где покоилось заклинание. Теперь она никому не принадлежала. Это лучше или хуже? Возненавидят ли ее Предки или им все равно?

– Поспешите, – резко подогнала Констанция. – У нас мало времени.

Констанция медленно спускалась по ступенькам. Снизу доносился шум даже ужаснее, чем звук сражения или смерти: слышались шарканье, звон старого металла и шипение, похожее на шепот. Лина могла поклясться, что где-то в тоннелях расслышала поспешные шаги. Кто это? Хранители? Гробовщики? Она на это надеялась. Интересно, что случилось с теми, кто оказался рядом с пробуждающимися Предками? Они сумели убежать? На полпути Лина вновь остановилась. Ее ладони стали влажными. Насколько глубока эта кошмарная гора? Сколько Предков здесь покоится? Даже будучи Хранительницей, она так и не выяснила ответ на этот вопрос. По пути им встречались давно заброшенные залы, где Предков уже забыли. Куда Констанция ее вела?

Что она делала?

– Нам больше некуда пойти, Лина.

Констанция стояла очень близко, преграждая путь обратно. Лине было не по себе оттого, что Констанция гораздо выше ее и у нее в руках трость, испускающая магический свет.

– Разве ты не хочешь спасти наш народ? Разве не хочешь спасти наш дом?