Мы лучше

– Потому что так и есть. Все ваши доводы максимально логичны и даже, не побоюсь сказать, альтруистичны. Но видя их, вот так, здесь, счастливых и добрых, принимающих себя такими, какие они есть, я иногда задаюсь вопросом – а стоит ли вмешиваться, пусть и в несправедливую, но все же природу? Посмотрите сами, они счастливы.

– Вы куда мудрее меня, – дружески сказал Итан после паузы. – Вам не хочется ничего менять, в отличие от меня. И да, считайте это комплиментом высшей меры.

– Ваша открытость эмоциям иногда меня поражает. Но спасибо, от вас это слышать особенно приятно. – С улыбкой произнесла она, глядя на Итана.

– Я не люблю скрывать своего уважения или отношения к людям, что этого заслуживают. Так что не благодарите, все мы люди, верно? – мнимо рассуждая, говорил он, зная, что она понимает его. Они смотрели друг на друга, выражая молчанием чуть большее, чем уважение.

– Почему же вы тогда не даете быть людьми им? – она указала на детей, с интересом ожидая ответа.

– Я даю им шанс быть лучше, чем они есть сейчас, потому что мир не потерпит обратного.

– Простите, если это заденет вас, но разве для Валентины вы хотели того же? – Итан задумался, но не проявлял и не чувствовал некого дискомфорта от этого вопроса, как минимум с оценочной точки зрения.

– Я не знаю, – сказал он, рассуждая, – тогда у нас не было столько времени, чтобы думать об этом. У этих детей есть это время, у них есть вся жизнь, так почему бы не использовать его? – он быстро выгнал мысли о своей сестре из головы, дабы излишние эмоции не виляли на его суждение.

– Они во много младше того возраста, когда ваша сестра заболела, так что шансы, если посчитать на вскидку, увы, у всех одинаковые, вычитая погрешность, разумеется.

– Вы говорите так, словно осуждаете меня, в какой-то мере, призывая позволять им быть самими собой и самим выбирать, что ценить. Решаться ли на операцию или не зависеть от протезов и имплантатов, что позволяют слепым видеть, а глухим слышать. Напоминает культ «природных», что вон, выживают в лесах и поселках, забыв даже о телефонах, поклоняясь естеству матушки природы. Я не осуждаю, это их право. Но я знаю, что вы не оставите детей без образования, без знаний, что нарабатывались веками, ведь иначе они будут зверьми. И вот мой вопрос – где разница между вашими знаниями и моими усовершенствованиями того, что дала природа, с помощью тех же знаний? – не ожидая ответа, он продолжил. – Вы даете развитие их уму, их видению жизни – это прекрасно. Я же делаю так, что они могут не только видеть и думать, а ещё двигаться и жить, обладая всеми возможностями той самой жизни, которой учите их вы. Маленькими шагами, но мы сделаем так, что не будет плохих людей, слабых людей, или неполноценных, как физически, так и умственно.

– Вы говорите об утопии. Прекрасной и простой, но ведь рано или поздно может случиться так, что люди не смогут совладать с технологиями, на которые вы так полагаетесь. Стандарты определяет большинство. Что есть неполноценность в мире, где все неполноценно?

– На последний вопрос у меня нет ответа, пока что. На случай других ситуаций у меня есть вы, доктор. Именно поэтому мне нужна ваша помощь и полное участие в новом проекте, ведомый целью которого, я и оказался снова здесь, – она с удивлением посмотрела на него. – Недавно к вам поступила девочка с диагнозом «врожденный аутизм». Прежде чем вы используете весь словарный запас для парирования всех моих доводов, я скажу, что не хочу его излечить. Я знаю, как вам ценно все то, что выходит за стандарты, из-за желания научиться адаптации. Моя цель совсем другая. Я хочу изучить эту болезнь, если позволите её так назвать.

– Зачем, Итан? – на его удивление, она была даже заинтересована.

– В свои десять лет она имеет математический дар, которого люди за всю жизнь не могут добиться, это правда?

– Да.

– Представьте, какие возможности получит человек, если мы поймем, как это работает и что вызывает такой дар. Она ведь сирота, верно?

– Да. Родители были из «природных», после того как одно из поселений вымерло от болезни, туда прибыла группа зачистки и дезинфекции, и обнаружили её. Здоровую, без признаков патологических отклонений.

– Кроме аутизма, – задумчиво произнес Итан. – Вы поможете мне с девочкой?

– Её зовут Кассандра, – Елизавета кивнула.

– Хорошо. Я могу с ней увидеться сейчас?

– Я бы отвела вас и познакомила, но, кажется, ваши планы в данный момент меняются, – она указала на приближающегося охранного робота О141 к ним. Итан удивился, развернувшись к нему, спросил, не дожидаясь того, как он подойдет ближе:

– Чего ты хочешь?

– Вы отключили способ коммуникации, Итан. Майя вызывает вас уже семнадцать минут, вопрос срочный, – О141 остановился в метре от Итана. – Здравствуйте, Елизавета, как вы поживаете?

– Надо же, какой приветливый! – удивилась Елизавета, и ответила. – Все отлично, спасибо, а как вы, О141?

– Благодарю вас, все отлично, – ответил сразу робот.