Мы, мутанты (СИ)

Что «там», Чарльз, честно говоря, не загадывал. В любом случае его мысли упирались в то, что Лорну нужно спрятать понадёжнее, и в идеале – вообще вывезти из страны. Но как это сделать, если она наверняка уже объявлена в розыск? Похоже, что поиск других мутантов с Эриком во главе превращался из личного вопроса в жизненную необходимость. Вот только как бы дать Эрику понять, что он, Чарльз, здесь, не раскрывая себя перед всем остальным светом?

Видимо, всё-таки придётся как-то выкручиваться самому. Хотя бы найти способ сделать девочке фальшивые документы, а потом уже везти её на виллу «Гесель» или куда-нибудь ещё.

Он взглянул на Лорну, которая пританцовывала распахнутого у окна их номера и напевала только что услышанное по радио «Убирайся, Джек!», иногда лукаво поглядывая на него. Потом кинул взгляд на рюкзак, в котором прятались ампулы и шприцы. Вот и ещё одна дилемма – пора перестать принимать лекарство, или ещё рано? Они далеко не в безопасности, и к тому же он теперь отвечает за ребёнка, и нельзя подвергать её дополнительному риску, если состояние Чарльза ухудшится. Но с другой стороны, в нынешней Америке они не будут в полной безопасности нигде. А если неведомая мутация Чарльза сделает его сильнее, и поможет в случае чего защитить их обоих, то лучше с ней не тянуть. Решено – отныне он прекращает приём.

– Слушай, Джек, – Лорна прекратила петь и повернулась к нему. – Мы так и будем сидеть в гостинице? В смысле, я понимаю, что нас ищут… Но это же Нью-Йорк! Никогда не была в Нью-Йорке. Я вообще нигде, кроме Тиммонсвилля, не была, если честно.

– Даже во Флоренс?

– Не-а. Папа не любит городов и старается в них не бывать. И нас с мамой никогда туда не возил.

– Ладно, – согласился Чарльз. – Прогуляемся по Нью-Йорку, посмотрим какие-нибудь местные достопримечательности, – Лорна взвизгнула и повисла у него на шее, и он с усмешкой отцепил её от себя. – Полегче, ты тяжёлая. Но… хочу тебя предупредить. Я больше не стану колоться, но я не знаю, что у меня за мутация, и как она проявится, если проявится хоть как-нибудь. Так что тебе нужно быть внимательной и держать ухо востро. Будь готова в любой момент отбежать от меня, или сделать вид, будто мы с тобой незнакомы. Если я скажу тебе не трогать меня, ты и в самом деле не будешь ко мне прикасаться, хотя бы я лежал при смерти. Договорились?

Лорна кивнула, хотя видно было, что слова Чарльза её не убедили.

– Лорна, это очень серьёзно. Пообещай мне, что сделаешь так, как я сказал.

– То есть, я должна стоять и смотреть, как ты умираешь?!

– Лучше будет, если умирать начнём мы оба? Лорна, я не стал бы просить, если бы это не было важно. И поверь, я искренне надеюсь, что это не понадобится.

Лорна сжала губы, но снова неохотно кивнула. Чарльз ничего не оставалось, как удовлетвориться этим.

Они прогуляли и прокатались по Бруклину почти целый день, отдав должное сперва Проспект-Парку, а потом и Кони-Айленду – прошлись по деревянному променаду вдоль берега, посетили хиреющий парк аттракционов. И это место для Чарльза выглядело знакомым, и, пока они шли, он рассказал Лорне его историю. Рассказчиком он был неплохим, и девочка слушала внимательно и увлечённо.

– Жаль, что нельзя перенестись назад и побывать в этом Дримленде, – сказала она. – Я бы хотела посмотреть на каналы.

– Каналы, как, впрочем, и всё остальное, всё-таки лучше смотреть настоящие. Может, ты когда-нибудь и побываешь в настоящей Венеции…

– Ну-у… – она скорчила гримаску. – Я не хочу в Венецию.

– А куда хочешь? – серьёзно спросил Чарльз.

– Не знаю, – так же серьёзно ответила Лорна. – Надо подумать.

Между делом они пообедали, а потом и поужинали в разных забегаловках, а в перерыве Чарльз купил своей спутнице шоколадных батончиков и бутылку «Севен-ап». Для себя он приобрёл номер «Нью-Йорк Таймс» и быстро просмотрел его за едой, но ничего особо интересного там не увидел.

Новости высыпались на них утром следующего дня. Когда путешественники спустились на гостиничный завтрак, в помещении работал радиоприёмник. Накладывая себе омлета, Чарльз вполуха слушал «Голос Америки», пока прозвучавшее слово «мутанты» не привлекло его внимание.

– …Вступает в силу, – вещал диктор. – Отныне любая попытка укрывательства мутантов и попытка противодействия Специальным отрядам будет караться тюремным сроком до пяти лет, либо исправительными работами сроком до двух лет. Напоминаем нашим слушателям…

Голос вдруг смолк, и вместо него раздался громкий треск. Чарльз поморщился. Сегодня утром он чувствовал себя… странно. Должно быть, сказывалось то, что он не принимал лекарства уже больше суток, и теперь организм требовал привычную дозу. Гудела голова, солнечный свет казался слишком ярким и резал глаза, и всё это вызывало глухое раздражение.