Мы, мутанты (СИ)

Он передвинул коня и откинулся на спинку кресла. Эрик, расслабленно потягивавший виски, тут же отставил стакан и придвинулся к столику. Чарльз поглядывал на него с чувством лёгкой зависти: запрет на спиртное для него был как раз из области тех запретов, которые он даже не пытался оспаривать.

– Эрик?

– М?

– В первый день, когда я очнулся, ты спросил, не помню ли я Кубу. Мы что, и на ней побывали?

Эрик поднял глаза и пристально посмотрел на него. Кажется, вопрос его не обрадовал. Он помедлил, снова посмотрел на доску, потянулся к одной фигуре, потом к другой… Чарльз уже успел заподозрить, что Эрик так и не ответит, когда тот всё-таки произнёс:

– На самой Кубе – нет, не бывали. Но мы пролетали мимо её берегов.

– Зачем?

– Хотели посмотреть на Остров Свободы, – Эрик хмыкнул и всё-таки сделал ход. – Такая вот авантюра. Там как раз было очередное политическое обострение, и кто-то в пьяной компании брякнул: а вот разбомбят её, и мы даже увидеть её не успеем, а ведь говорят – рай на земле… Уже не помню, кто из нас предложил, кто согласился, но на следующий день мы взяли частный самолёт и полетели.

– Даже протрезвев?

– Ну да.

– И что, нас не остановили даже воздушные службы обеих стран?

– Ну, я же говорю – авантюра.

Чарльз помолчал, осмысливая услышанное.

– И как слетали?

– Нормально. Честно говоря, мы просто пролетели мимо берега и полюбовались на море и песочек с пальмами. И на военные корабли. Как по нам тогда ничем не шарахнули – сам ума не приложу.

– А чей это был самолёт? Мой или твой?

– Честно говоря, не мой и не твой, а твоего института, или как там называлось твоё место работы. Так что вы, с твоим сослуживцем, тем самым Маккоем, его, можно сказать, угнали.

– И что, нам за это ничего не было?

– Ему – нет, насколько мне известно. Видимо, как-то отбрехался. А ты сразу после этого словил пулю в голову, и тебе резко стало не до дисциплинарных взысканий. Ты ходить-то будешь?

– Пожалуй, что нет.

– Ладно, – легко согласился Эрик, залпом допил то, что оставалось в его стакане, и поднялся поворошить угли в камине.

– А Церебро? Это что такое?

– Какое-то ваше научное устройство, – не оборачиваясь, сказал Эрик. – Вы с Маккоем над ним работали.

– Хм… «Церебро» – это ведь «мозг» по-испански, так?

– Верно.

– Это устройство было как-то связано с исследованием мозга?

– Возможно, – Эрик пожал плечами. – Говорю же тебе, в твою работу я не вникал.

– Почему тогда это было одним из первых вопросов, что ты мне задал?

– А что?

– А то, что тогда, в первый день, ты явно называл важные вехи в моей жизни и в нашей дружбе. Мой дом, Оксфорд, где я учился, Майами, где мы познакомились, и где меня ранили, наш авантюрный полёт над Кубой… И Церебро. О котором, как ты меня сейчас пытаешься уверить, ты едва-едва слышал.

– Какой же ты настырный, Чарльз, – вздохнул Эрик, оборачиваясь к нему и прислоняясь спиной к углу камина.

– Какой есть.

– Просто ты был очень увлечён своей работой с этим самым Церебро. Прямо-таки смысл жизни в нём нашёл. Пропадал в лаборатории целыми сутками, забивая на всё остальное. Но это было засекреченное изобретение, так что я и правда не знаю, как оно работало.

– Засекреченное? Так я работал на правительство?

– Именно. Вместе со всей твоей конторой.

Чарльз ещё немного помолчал.

– А кто-нибудь из моих сослуживцев знает, что я здесь?

– Разумеется. Как минимум все, мной перечисленные. Я не делал тайны из своего намерения забрать тебя из больницы, и Маккой помогал тебя сюда перевезти.

– А с тех пор кто-нибудь из них меня навещал?

– Маккой пару раз. Мактаггерт о тебе справляется регулярно. Но их работа без тебя не остановилась, так что быстро вырваться к тебе они не смогут. Я бы не ждал их в ближайшие пару месяцев.

– Ты не мог бы передать им приглашение от меня?

– Как только представится возможность – передам.

– Спасибо, Эрик. Я пойду к себе, пожалуй.

– Спокойной ночи.

А ведь телефона тут тоже нет, – размышлял Чарльз, раздеваясь, чтобы принять душ. Богатый дом, полностью изолированный от окружающего мира. Неужели его прежний хозяин был таким мизантропом? Или это вкусы самого Эрика? Но не странно ли, если настолько не любишь людей, ставить себя в зависимость от обеспечения другими, пусть и друзьями?

Следующий день почти ничем не отличался от предыдущего. Они позавтракали, до и после обеда Чарльз немного поплескался в озере, потом был ежевечерний укол и посиделки за шахматной доской. Но говорили они на этот раз мало – Эрик казался задумчивым и чем-то озабоченным, но на вопрос, в чём дело, только отмахнулся, сказав, что кончаются съестные припасы. Со дня на день должны привести ещё, но, возможно, придётся поэкономить.

Ночью Чарльзу не спалось. Он лежал, бездумно глядя на незанавешенное окно, когда какой-то звук заставил его встрепенуться. Показалось? Или рядом действительно прозвучал человеческий голос, приглушённый стенами дома?