Мы, мутанты (СИ)

– Мне жаль, что я отрываю тебя от развлечений, Боб, – Кеннеди затушил и отложил остаток сигары. – Но дело срочное и весьма деликатное, так что я пока не хотел бы посвящать в него посторонних. А на тебя я могу положиться.

– Я рад, что ты мне настолько доверяешь, но неужели твоё дело не могло подождать хотя бы пару часов? – Роберт Кеннеди покосился на Чарльза. – А это кто?

– Чарльз Ксавьер. Мой новый советник по делам мутантов.

– Кто?

– Ну же, Боб. Только не говори, что ты забыл доклады Гувера, которые мы регулярно выслушивали весь последний год. Ты должен знать это имя.

– Ксавьер? Постой, по делам мутантов? – глаза Роберта выпучились, а челюсть отвисла. – О боже…

– Вижу, ты вспомнил, – весело хмыкнул его брат.

– Но он же… он…

– Вот для этого ты мне и понадобился. Ты же министр юстиции – вот и подумай, как лучше всего снять с мистера Ксавьера обвинения. И, как я уже сказал, я хочу видеть его в числе моих советников.

– А ничего, что он – мутант?!

– Так же как и я. Да, и ещё, пока мы не уладим все формальности… Я хочу, чтобы это время он пожил у тебя, в Хиккори Хилл.

Роберт выдохнул и упал в соседнее с Чарльзом кресло. Придвинул к себе стакан, потом графин и щедро плеснул себе виски.

– Джек, – сказал он, – ты сошёл с ума.

– Быть может. Но иногда нам приходится сходить с ума, чтобы чего-то достичь.

– Ты хоть представляешь, что теперь начнётся? Да тебя живём съедят. Один из мутантов, ответственных за Кубинский кризис – и рядом с президентом Соединённых Штатов?!

– Ну, положим, за Кубинский кризис несут ответственность совсем другие мутанты.

– Да кто там будет разбираться?!

– А вот это-то и плохо, Боб, – до сир пор Кеннеди улыбался, но теперь он разом посерьёзнел. – Это очень плохо, что люди видят в мутантах однородную массу. Нам пора научить их отделять агнцев от козлищ. А для этого не худо бы начать разбираться самим.

– А как же все твои планы? Второй срок – ты уже готов положить на него с прибором?

– Нет, не готов. Но для того, чтобы он состоялся, наша страна должна пережить хотя бы этот год.

– В каком смысле?

– В прямом. В подробности мистер Ксавьер посвятит тебя после. А сейчас мы втроём сядем и подумаем, что мы можем сделать, чтобы ввести его в мой аппарат.

Роберт потёр лицо ладонями. Потом плеснул себе ещё.

– Ладно, – сказал он. – Предположим теоретически – чисто теоретически! – что я согласился с твоей безумной идеей. Но чтобы снять с него обвинение, нужны железные основания. У нас таких нет, ты это понимаешь?

– А разве презумпция невиновности у нас уже не работает? – поинтересовался Чарльз, и Роберт кинул на него не слишком приязненный взгляд.

– Обвинения против вас очень серьёзны, мистер Ксавьер. Да, нужны веские причины, чтобы от них отказаться. Ведь вы, как ни крути, там были, не так ли? На Кубе, когда ваш друг Леншерр уничтожал наш флот.

– А если мы скажем, что мистер Ксавьер не имеет к этому никакого отношения? – поинтересовался Кеннеди. – Что он хотел бы помешать, да не смог?

– Нужен как минимум непредвзятый свидетель.

– Кстати, да, – президент повернулся к Чарльзу. – У вас есть хоть какие-нибудь свидетели того, что там произошло? Не считая мутантов Леншерра?

– Есть, – медленно произнёс Чарльз. – Агент ЦРУ подойдёт?

– Агент ЦРУ? – удивился Кеннеди, а его брат вдруг щёлкнул пальцами:

– Точно! Мактаггерт! Как же я сам не вспомнил? Можно поднять её старые отчёты, да и саму её привести к присяге… И… если следовать букве закона… Если она подтвердил версию о непричастности мистера Ксавьера, то все обвинения с него можно снять.

– Она подтвердит, – сказал Чарльз.

– Вот и отлично! – Кеннеди хлопнул в ладоши. – Роберт, займись этим.

– Но ты хоть понимаешь, как всё это отразится на твоей репутации? Ты и так не сильно-то популярен в определённых кругах, а если ты начнёшь шашни с мутантами, количество недовольных возрастёт по экспоненте!

– Я всё понимаю, Боб, – Кеннеди придвинул графин к себе, на этот раз руками, а не телекинезом. – Но недовольные были, есть и будут, и рано или поздно нам всё равно придётся иметь с ними дело. Мы с Жаклин спрятали Патрика, но долго ли мы сможем прятаться сами? А что если и тебя с твоей семьёй не минует чаша сия? Сколько твоей старшей, двенадцать?

– Да, двенадцать.

– Тогда не удивляйся, если в один прекрасный день у неё вырастут жабры, или она, как я, начнёт двигать вещи, к ним не прикасаясь. И что тогда прикажешь ей делать, и что будешь делать сам? Всю жизнь дрожать и жить под дамокловым мечом?

– Если позволите… – подал голос Чарльз. – Если я встречусь с вашими родными, я, возможно, смогу точно определить, мутанты они, или нет. Я не уверен, распространяется ли это на детей с ещё не пробудившимся даром, но взрослых мутантов я распознаю безошибочно.