Мы, мутанты (СИ)

– Да, все живы-здоровы. Разве что у кое-кого выпала из памяти минута-другая, но это не самая большая потеря.

– Я рад, если так. Мне не хотелось бы, чтобы кто-то пострадал. Ну, что ж, – президент склонил голову к плечу, – садитесь, раз вошли.

– Благодарю вас, – Чарльз Ксавьер слегка поклонился и сел. Последовала новая пауза. Кеннеди едва заметно улыбнулся. Нет, я не буду спрашивать, зачем ты здесь. Сам скажешь, раз уж дал себе труд сюда вломиться. Не для того же ты это сделал, чтобы проверить, надел ли я чистый воротничок.

– Вы правы, – Ксавьер тоже улыбнулся. – Я пришёл сюда, чтобы поговорить с вами о сложившемся положении в нашей стране. И чтобы задать вам один не дающий мне покоя вопрос. А именно – как так получилось, что один из нас допустил, чтобы с мутантами обходились так, как с ними обходятся сейчас? Ведь не будь вы президентом, и вы могли бы оказаться в одном из этих лагерей… а то и в месте похуже.

– Ах вот оно что, – на лице президента не дрогнул ни единый мускул. – Вы откуда-то узнали мой грязный маленький секрет, и пришли меня им шантажировать.

– Не вижу ничего грязного в этом секрете. И – нет. Я не собираюсь вас шантажировать, и я даю вам слово, что сохраню вашу тайну при любом исходе нашей беседы. Как от людей, так и от мутантов, раз вам это так важно.

Некоторое время Джон Кеннеди пристально смотрел на своего невозмутимого собеседника, и тот выдержал его взгляд. Наконец Кеннеди отвёл глаза, хрустнул пальцами и сцепил их в замок.

– Вы курите? – спросил он.

– Нет, спасибо.

– Тогда, может, виски?

– Я бы с удовольствием, но, к сожалению, состояние здоровья не позволяет.

– Ну а я выпью.

Позади Чарльза что-то звякнуло. Обернувшись, телепат увидел, как стоявший на столике у стены графин с коричневой жидкостью сам собой наклонился и плеснул своё содержимое в перевернувшийся донышком вниз стакан. Наполнил его на два пальца, после чего стакан плавно скользнул по воздуху к большому столу и проехался по его полированной крышке прямо к президенту.

– Только телекинез? – с любопытством спросил Чарльз. – Других талантов у вас нет?

– Нет, насколько мне известно.

– Если бы были, к вашему возрасту уже давно бы проявились.

– Вам виднее, – Кеннеди с явным удовольствием отхлебнул. – Как вы узнали, что я – мутант?

– Я был на одном из ваших публичных выступлений в Нью-Йорке. Сознание мутанта отличается от сознания обычного человека. Это трудно объяснить… проще показать. Если вы не против… – Чарльз указал на свой висок.

– Спасибо, я воздержусь. А что до вашего вопроса… – Кеннеди развёл руками. – На данном этапе я сделал всё, что мог. Возможно, вам эти лагеря кажутся кошмарными, но всё же они – спасение. От самосудов, от погромов, от того, чего хотят сделать Крид и его молодчики.

– Простите, а вы имеете представление о том, что происходит в этих лагерях? Я в них не был, но я говорил с людьми, которые видели всё собственными глазами. И не только выслушал их рассказы, но и видел их воспоминания. Поверьте, то, что я узнал, заставляет вспомнить творившееся в Европе во времена господства фашизма. Тогда Америка воевала за то, чтобы подобное больше нигде и никогда не повторилось. И вот, не прошло и двадцати лет…

– А что я ещё могу сделать?! – Кеннеди слегка повысил голос. – Да, нам приходится ставить охрану, чтобы интернированные не разбегались – ради их собственной безопасности, если уж на то пошло. Да, там есть определённые трудности со снабжением. Но если бы я оставил всё, как есть, было бы куда хуже!

– А никто и не призывает вас оставить всё, как есть. Но вы могли бы не идти на поводу у истериков и ксенофобов. Не хватать и помещать в загоны всех, кто имеет несчастье отличаться от других, а навести порядок и покарать тех, кто покушается на жизнь своих же сограждан.

– Вы понимаете, о чём говорите? – президент поднялся с кресла и заходил вдоль своей стороны стола.

– Вполне, – коротко ответил Чарльз.

– И вы думаете, что это так просто? Этот сукин сын Крид никогда бы не стал так популярен, если бы не было миллионов, думающих так же, как и он. Больше половины моего срока уже позади. Следующий год – год выборов! Если меня переизберут на второй срок, в моём распоряжении будет ещё четыре года. Если я проиграю… Кто знает, каков будет мой преемник? Говорят, что Крид намерен выставить свою кандидатуру. И при существующей динамике у него вполне может получиться войти в этот кабинет победителем. Да, в Вашингтоне его не любят, ни Конгрессу, ни Сенату, ни кабинету не хочется оказаться под властью бесноватого солдафона. Но ничего невозможного в этом нет. Вам всем нужно подождать всего лишь год! И когда меня переизберут, клянусь, я сделаю всё, что в моих силах, чтобы преследования мутантов прекратились.