Мы, мутанты (СИ)

Невольно вспомнились сетования Роберта Кеннеди на какого-то его знакомого, что никак не отстаёт, требуя изменить программу техасского визита так, чтобы обойти Даллас стороной. Не то чтобы Роберт не разделял опасений за благополучие брата, однако ему не нравился весь визит в целом, и вообще вся идея с выездами в другие штаты. Даллас же был, с его точки зрения, ничуть не хуже любого другого города – ну да, он был территорией ультраправых, но сейчас, после последних событий, возможность наткнуться на негодующего противника новой политики появилась в любом месте. Однако президент отметал все призывы к осторожности. «Я не могу прятаться вечно, – отрезал он. – Рано или поздно мне придётся встретиться с врагами лицом к лицу, и лучше делать это с открытым забралом. И речи быть не может, чтобы американский президент побоялся посетить какой-либо из американских городов».

– Чарльз, смотри-ка! – окликнула его Рейвен. Её голос вырвал Чарльза из размышлений, и он неохотно приоткрыл один глаз. Сестра протягивала ему тот самый номер «Даллас Морнинг Ньюс», раскрытый на одной из страниц. С неё на Чарльза смотрело лицо Джона Кеннеди – и Ксавьер вздрогнул, увидев, что оно обведено чёрной траурной рамкой. Но заголовок «Добро пожаловать в Даллас, мистер Кеннеди!» расставил всё по своим местам. Чарльз взял газету в руки. Статья, подписанная «Американский следственный комитет», бросала в адрес Кеннеди целый ряд обвинений, включая тайное соглашение с Коммунистической партией, потакание мутантам и продажу государственных интересов на Кубе и во Вьетнаме. «Почему вы приказали или разрешили вашему брату Бобби мягко обращаться с коммунистами и мутантами, в то же время преследуя лояльных граждан, критикующих вас? – вопрошали авторы статьи. – Мы требуем ответа на эти вопросы и хотим получить его прямо сейчас!»

– Что ж, – Чарльз протянул газету обратно, с трудом удержавшись от того, чтобы не смять её, не отбросить и не вытереть руки, – мы и так знаем, что его многие не одобряют. Хотя мне и хотелось бы быть лучшего мнения об одном из центральных изданий штата.

– А кстати, – задумчиво произнесла Рейвен, – если мы задержимся всего на один день, то сможем его увидеть.

– Кого?

– Президента. А то мне обидно – Сюзанна его видела, Лорна видела, ты вот видел, а я – нет.

Алекс согласно кивнул.

– Рейвен, – вздохнул Чарльз, – ну зачем тебе, скажи на милость, глазеть на него из толпы на жаре, когда я могу вас просто познакомить?

– С президентом?

– Ну конечно. И тебя, и вас всех. Я не так уж редко бываю в Белом Доме, и по делам, и в гостях, и смогу однажды взять вас с собой. Да он и сам, я думаю, рано или поздно захочет с вами всеми познакомиться.

– Что ж, – энергично кивнула Рейвен, – ловлю тебя на слове!

– Лови.

Объявили посадку, и скоро Чарльз, как и мечтал, устроился в кресле, но ожидаемого облегчения это не принесло. Наверное, во всём была виновата та статейка, оставившая после себя мерзкое чувство. Чарльзу казалось, что он привык к негативным выпадам против мутантов вообще и себя в частности, и у него должен выработаться иммунитет, тем более что в данном случае выпады против мутантов были лишь частью куда более обширных обвинений – ан нет, всё равно на душе что-то царапало. Как-то вдруг вспомнилось, что тот знакомый Роберта был не единственным, кто возражал против визита именно в Даллас. До сведения президента этого не доводили, но служба безопасности приняла ещё несколько сигналов от вполне уважаемых людей, опасавшихся, что в этом городе может случиться что-то плохое.

Правда, большинство из них думало о провокациях или беспорядках, а не о смерти.

– Чарльз, – вдруг сказала сидевшая рядом Рейвен, – это у тебя голова гудит, или у меня?

– Может, и у меня, – Чарльз поспешно выставил все возможные защиты в своём мозгу, только сейчас сообразив, что спутники сидят какие-то тихие и пришибленные. Стоило ему экранироваться, как Алекс с Рейвен вздохнули с явным облегчением.

– Извините.

– Да ничего, профессор, – бодро отозвался Саммерс. – Может, вам обезболивающего принять?

– Думаю, мне лучше поспать, – Чарльз прикрыл глаза. Такого с ним раньше не случалось. Во всяком случае, с тех пор, как он перестал принимать глушащую телепатию сыворотку, он постоянно воспринимал чужие чувства, но никогда ещё не изливал на окружающих свои.

Тревога не отпускала. Чарльзу удалось всё-таки подремать во время полёта, и обруч на голове слегка разжался, но свернувшаяся внутри пружина всё никак не желала расслабляться. Чарльз строго приказал себе не быть параноиком – нет никаких признаков, что что-то случится именно сегодня – но ничего и помогало. И он сдался. После посадки объявил удивлённым спутникам, что ему ещё нужно уладить кой-какие детали с ЦРУ, из-за чего он присоединится к ним в Вашингтоне позже, поймал такси и назвал Лэнгли. Таксист не удивился – видимо, не в первый раз возил туда гостей из аэропорта.