Мы на плечи взвалили

Паяльника не нашлось, пришлось применять другие не самые аппетитные методы. Но Перси довольно быстро поверил в то, что скоро сменит голос и сможет отлично танцевать, поэтому быстро раскололся даже до того, как начался «криптоанализ», как выразилась Ленка. Откровения старосты не понравились никому, а Гермиону еще и напугали.

Оказалось, что физически в школе все-таки наказывают, причем делают это старосты или даже сама декан. Насколько юноша знал, такой практики не было только у барсуков. Внезапно оказалось, что «минус десять баллов» — отнюдь не слова, как и плачущие от подобного девочки, да хмурые мальчики. Чаще всего наказывали старосты, самому Перси, например, это очень нравилось, потому что староста девочек не могла. Сама прошедшая через подобное, девушка просто не могла наказывать девочек, чем доставляла огромное удовольствие старосте мальчиков.

— Некоторые девушки предпочитают договориться, — объяснил хнычущий Перси. — Ну, сами понимаете, как.

Ленка понимала, она еще как понимала, борясь с желанием свернуть Персику шею. Просто свернуть шею и забыть о существовании такого человека, но Гермиона дрожащими руками подняла палочку и, как потом оказалось, на эмоциях чуть-чуть ошиблась. Старосту мальчиков, считающего, что ему десять лет, нашел мистер Филч гораздо позже отбоя, препроводив в Больничное крыло. По заключению мадам Помфри, память мистера Уизли была стерта детским стихийным выбросом.

— То есть имеется дрессировка армии на боль, получается? — поинтересовался результирующими выводами Стас.

— Получается, — кивнула Лена. — Получается, деканов надо валить, и директора…

— Если будем валить всех деканов, это будет подозрительно, — вздохнул Виктор. — И так наследили — то кошка, то староста…

Часть 14

Несмотря на ожидания, репрессий не случилось. Не только репрессий, но и даже какого-нибудь расследования. Возможно, это произошло еще и потому, что из школы внезапно исчез профессор Люпин, так же, как и директор. Потратив почти неделю на ожидание неприятностей, товарищи офицеры позволили себе немного расслабиться. Слухи циркулировали разные — от неизвестного проклятья, полученного МакГонагалл, по поводу чего была небольшая суета на Слизерине, до «неприятности» с Перси, переведенного на домашнее обучение. Мама удовлетворилась обещанием рассказать дома и не настаивала в письмах. Близнецы присмирели, даже не пытаясь экспериментировать, а Гермиона учила товарищей офицеров и Луну заклинаниям, найдя себя в преподавании. В эти моменты у девочки пропадал страх, но проявилась другая неприятность…

Все-таки испытанное Гермионой не могло не сказаться на психике, поэтому сюрпризы вполне ожидались. Не такие, конечно, какие последовали, но ожидались. На одно из занятий девочка принесла с собой тетрадку, которую вручила Стасу. Товарищ капитан с интересом открыл ее, читая, а отчего-то смутившаяся Гермиона встала рядом с ним.

— Зая! — с тревогой в голосе позвал Стас, вглядываясь в написанное. — Иди-ка сюда. Гермиона, скажи, ты хочешь быть наказанной?

— Я… ну… мне легче, когда… — еще больше смутилась девочка, а Ленка в это время заглядывала в тетрадку.

— Да, проблема, — вздохнула товарищ старший лейтенант. — Скажи, Гермиона, тебе важна именно порка или наказание может быть любым?

— Что у вас? — поинтересовался Витя, а Луна очень грустно посмотрела на кудрявую девочку.

— Проблема у нас, — вздохнул Стас, отдавая тетрадку Ленке, а сам притянул Гермиону к себе на колени. Девочка сразу же обняла товарища капитана, закрывая глаза. Ее немного трясло, поэтому Стас очень тихо заговорил с ней: — Тебе нужно любое наказание?

— Наверное, я не знаю, — ответила Гермиона. — Мне иногда становится очень тяжело здесь, — она приложила руку к грудной клетке. — Значит, я виновата и меня надо наказать. Если наказать, то становится легче.

— Компенсирует адреналином, — вздохнула Ленка. — Хм… Надо дать ей пострелять, что ли… Что у нее может вызвать выброс адреналина?

— Вопрос… — протянул Стас и принялся щекотать девочку. — Зая, помогай давай.

Через некоторое время Гермиона уже заливисто смеялась, пытаясь спрятаться от щекотки, и только когда прекратили, с удивлением поняла, что в груди больше не тяжело. От захлестнувших ее эмоций девочка расплакалась.

— Врачу бы ее показать, — сообщил Стас. — Но пока мы и так справимся, да? — спросил он полулежащую у него на руках девочку.

— Да, — улыбнулась Гермиона. — Спасибо вам… Я…

— Ты наш друг, — сказала Ленка, щелкнув девочку по носу. — Какой бы ты ни была, ты наш друг.

— Здорово как, — прошептала кудрявая девочка и неожиданно задремала.

— А вот это уже не очень хорошо, — заметила товарищ старший лейтенант. — Утомляется быстро, как бы не огребла проблемы сердца.

— Как ты правильно сказала, Зая, тараканы у нее мадагаскарские, — заключил Стас. — Ладно, пока спит, что у нас по реалиям?