Мы наш, мы новый…

Ему внезапно стало легко и хорошо. А что? Рядом стоят три симпатичные девчонки. Каждая, между прочим, без малейшего стыда светит левой сиськой. Трёх разных размеров, кстати, на любой, так сказать, вкус. И волосы у них, как на подбор, одна почти рыжая шатенка, и две чёрненькие. Все с какими-то сложносочинёнными косичками. У все три ему улыбаются. Смотрят при этом на него не как на пленника, которого собираются пытать, а наоборот, как на любимого родственника-мизантропа, которого наконец-то удалось затащить в гости.

Андрей улыбнулся в ответ, выдернул из столешницы оружие, так же тщательно протёр, и, оперируя двумя ножами, начал отрезать кусочки от мяса и макать их в соус. Бифштекс оказался великолепным. Андрей ел долго и с удовольствием, хоть и пришлось при этом сидеть по-японски на коленях. Наконец, насытившись, он отодвинул стол в сторону, с улыбкой похлопал себя по животу, и довольным голосом сказал:

— Фух. Спасибо, девушки. Накормили от пуза.

— Нами кули мана бла-бла-бла, — пропели в ответ обезоруженные конвоирши и доброжелательно засмеялись.

Засмеялся и Андрей. По телу разлилась приятная тяжесть, настроение сменилось на благодушное. Он с добродушной огляделся и только сейчас заметил, что тканые стенки палатки стали гораздо темнее, и сквозь них отчётливо переливаются два, похоже, факела, стоящие с внешней стороны. Девушки как-то незаметно его покинули, делать было нечего. Снаружи, где-то в стороне, слышалась негромкая, непонятная, но очень мелодичная песня. Молодой человек заслушался. Через пару бесконечных куплетов к певице присоединилась ещё одна, затем ещё. Не прошло и получаса, как над лагерем громыхал многоголосый женский хор. Это было красиво. Андрей с удовольствием наслаждался пением, не стараясь вслушиваться в слова.

Концерт продолжался около часа и закончился очень неожиданно. Раздалась короткая команда, её трижды повторили другие голоса, видимо дублируя нижестоящим, и пение тут же стихло. Пробежала обычная для полевого лагеря предотбойная суета, а через час за стенами палатки воцарился покой. Только факелы с той стороны напоминали о том, что про единственного мужчину здесь не забыли.

А единственный мужчина пошарахался по предоставленному помещению, попинал разбросанные в хаотичном беспорядке подушки. Посидел, постоял, походил. Поотжимался. Потом начал крутить тело для растяжки, и, можно сказать, понеслось. Застоявшееся за время путешествия тело требовало растратить переизбыток энергии. Постоять на руках, походить на них… Поэтому вошедшую в палатку девушку Андрей увидел вверх ногами. Он непроизвольно ойкнул, тут же поменял конечности на штатные и с интересом взглянул на гостью. Или хозяйку?

Чёрные волосы, распущенные по плечам, тонкое, почти прозрачное платьице, едва прикрывающее женские отличительные черты. Длинные, стройные ноги… скорее, ножки, потому что размер почти детский, в отличие от груди. Та почти разрывает тонкий лиф платья, как Самсон пасть на знаменитом фонтане. И глаза. Скорее, глазищи. Огромные, невероятного сиреневого цвета, они смотрели из-под густых ресниц, как снайпер из куста. Андрей попал в их прицел, и потерял волю. Он не хотел ничего делать, говорить, лишь смотреть и смотреть в эти бездонные омуты глаз. Он даже не заметил, что в руке у девушки, будто по русскому обычаю, металлический поднос с запотевшей рюмкой и обильно дымящейся плошкой. Очнулся лишь когда девушка почти влила ему в рот обжигающе-холодную водку.

— Тьфу! — он еле отплевался.

Глаза его загорелись, он, не понимая, что делает, схватил гостью за грудки и с силой встряхнул.

— Ты что же, ведьма, убить меня хотела?

К этой фразе пилот добавил ещё пару непечатных предложений, призванных объяснить даже незнающим русский, что алкоголь в любом виде для человека, страдающего аллергией в его форме, это смерть.

— Ах ты…

В этот момент несчастное платье, никак не рассчитанное на подобное бесчеловечное обращение, с возмущённым треском порвалось сразу на три части. Девушка что-то вскрикнула, схватила молодого человека за ухо, что только придало ему ярости. Она, видя, что отпускать её никто не собирается, плюнула обидчику прямо в лицо…

Результатом этой борьбы стала полная и безоговорочная победа мужчины. Потеряв над собой контроль, Андрей и сам не заметил, как поставил противницу на колени, уткнув её лицом в мягкий пол. Одно движение, и вот организм уже сам воспроизводит предусмотренные природой возвратно-поступательные колебания. А поверженная девушка с каждой секундой чувствует себя всё менее поверженной. Совсем наоборот, ей происходящее начинает нравиться, она сначала еле слышно подвизгивала откуда-то снизу. Но позже, когда мужчина осознал, что же он в беспамятстве сотворил, и остановился, судорожно придумывая выход, партнёрша не допустила прекращения приятной процедуры, наоборот, она сначала двигала бёдрами сама, затем протянула руки назад и попыталась как-то простимулировать замершего партнёра.