Мы наш, мы новый…

Он едва успел вовремя обернуться, чтобы увидеть летящую в него крупноячеистую сеть с четырьмя грузами по углам. Прыжок в сторону… Блин, нога провалилась во внезапно подавшийся грунт, пришлось откатываться. Сеть упала буквально в сантиметрах. А сзади уже настигают амазонки. Пилот схватил сетку и, не глядя, швырнул её обратно. Удачно швырнул, двоих, почти схвативших, зацепило. Одной груз намотался на руку, вторую накрыло полностью. И появился неширокий проход, куда при известной сноровке можно было попробовать прорваться.

Получилось!

Андрей, задыхаясь от напряжения, вырвался на край воронки, оставив позади неудачливых преследователей. И чуть не разрыдался от огорчения. Вокруг кратера, нетерпеливо подёргивая натянутыми луками, стояло не меньше трёх десятков таких же амазонок.

— Харра! Харра! — подбадривали они сами себя и явно не горели желанием отпустить случайную дичь.

Теперь их можно и рассмотреть. Все, как одна в непривычных юбках, по колено длиной, собранных из толстых, прочных даже на вид кожаных полос. На римских легионеров похоже. Только вместо привычных по фильмам анатомических лат на них странные кожаные нагрудники, прикрывающие только одну грудь. У большинства правую, но была и парочка «левшей». Причём, и луки они тоже держали с другой стороны. Двое, стоящие почти друг напротив друга с разных сторон кратера, были одеты в эпичные «бронелифчики», как в компьютерной игре, сапоги, кожаные, но обшитые металлическими пластинами.

Снизу подоспели преследователи, и Андрей только сейчас заметил, что и они все, как одна, в бронелифчиках. Вот шлемов не оказалось ни у одной. Девушки щеголяли абсолютно неуставными причёсками, одна замысловатее другой.

Те, что снизу, подошли к беглецу и, что-то одобрительно, хоть и непонятно, проворчав, похлопали его, кто куда достал. Потому что тянулись все почти синхронно, не желая уступать сослуживицам. Андрей выдохнул, понимая, что этот раунд он проиграл, и начал едва заметно отдёргивать плечи и руки от слишком интенсивных похлопываний.

И вдруг всё кончилось. Толпа довольных баб расступилась, впуская к пленнику одну, одетую не так, как остальные. Короткая юбка до середины бёдер, топик, почти как на картинках турецких наложниц, мягкая шапка, круглым чехлом покрывающая макушку. А в руках непонятная бандура, размером с профессиональный фотоаппарат.

Наступила почти абсолютная тишина, девушки, казалось, даже не дышали. Неизвестная, которая, похоже, играла заглавную роль в этом курятнике, навела «камеру» на пленника, долго непонятно бормотала себе под нос, что-то тыкая и поглаживая. Через пару минут она подняла глаза.

— Авана ляваналя, — торжественно провозгласила «кинооператорша».

Её слова потонули в громогласном восторженном вопле. Девушки кинулись обниматься и целоваться, улыбались так, что вокруг казалось светлее. И каждая считала своим долгом похлопать пленника, да посильнее, приобнять, собственнически прижимая к себе, и крикнуть прямо в лицо несколько непонятных, но очень радостных слов. Андрей стоял, огорошенно глядя на эту вакханалию, и пытался хоть чуть понять, что же такое вокруг него происходит.

Время от времени, когда ему казалось, что в окружающем бедламе начал формироваться неширокий проход, он группировался, готовясь рвануть, но каждый раз натыкался на доброжелательный тычок. Действительно доброжелательный, с улыбкой и недовольным покачиванием головой.

Наконец, бедлам принял некое подобие строя, и Андрея, заключённого в надёжную коробочку из сосредоточенных лучниц, куда-то повели. Шли далеко, часа полтора. Пилот с непривычки натёр ногу, давно уже так далеко не ходил, да ещё и по пересечённой местности. Опять же, обувь у космолётчика исключительно для гладких и чистых корабельных палуб. Зато по пути хоть чуть осмотрелся. Местность оказалась странной. Вокруг строя амазонок была явная степь, даже скорее полупустыня, покрытая чахлой травой, с низинами, заросшими кустарником. Кое-где из земли выглядывали здоровенные каменюки, размером часто выше человека. Они очень сильно напоминали побитые временем и сглаженные водой и ветром бетонные блоки. Местами по пути попадались целые поляны песка. Строй их старательно огибал, каждый раз указывая пленнику, что наступать туда нельзя.

А примерно в километре… Или это мираж, или очень похоже на фотографии разрушенного Сталинграда времён Великой Отечественной. Высокие, метров по пятьдесят, одинокие стены, печально взирающие на мир пустыми глазницами оконных проёмов. Кучи битых кирпичей, кое-где даже почти целые каменные коробки домов без крыш, дверей, а чаще и без некоторых углов. Здесь явно что-то очень усердно бомбили. Если этим воинственным девушкам приходится тут жить, то Андрею стало их даже в чём-то жалко.