Мы наш, мы новый мир построим (СИ)

И снова утро. Выбрался из-под Светиной мягонькой ножки, что во сне она сложила на меня. Надо, пока не забылось, записать пришедшую при пробуждении идею. Все печалился, что не был в прошлой жизни техническим специалистом, а от моего знания современной для двадцать первого века фармакопеи во времена Иоанна четвертого, Грозного никакой пользы. А ведь, если подумать, я очень важному могу научить наших лекарок. Та-ак! Как там эти решетки Пеннета чертятся? Биология за десятый класс средней школы.

Светла заерзала в постели, еще в полудреме попыталась нащупать меня и, не найдя искомое, открыла глаза.

— Просыпайся Солнышко! Просыпайся моя хорошая! — Заквохтал я, вводя подругу в естественное недоумение и легкую панику. Ну, никогда ранее я так ее не засюсюкивал.

— Что-то случилось, милый? — Немного нервно поинтересовалась она.

— Именно, что случилось. Твой возлюбленный только что понял, какой же он болван!

— Самокритичненько. А могу я поинтересоваться, на каких фактах основана эта твоя свежая теория?

— Запросто. И я тебе отвечу! Интересуйся!

— Я тебя сейчас подушкой ударю.

— А-а-а! Не бейте, тетенька, — тонким голоском заблажил я. И уже нормальным голосом добавил: — Собери ка ты мне, Светла, всех ваших целительниц к обеду. Сможешь?

— Тебе их прямо сюда звать?

— Без разницы. Главное, чтобы я мог без помех донести до них мою гениальную идею.

— Тогда лучше будет тебе самому к нам ножками прогуляться. Так-то уж точно ни одна из них по дороге не потеряется и не заблудится.

— Принято. Через три часа буду.

— Ты что! Да за три часа…

— Они не успеют разбежаться! — Перебил я подругу, принуждая закончить спор.

Ровно через три часа:

— Итак, милые дамы, дошла до меня весть об опытах, проделанных одним монахом по фамилии Мендель над всем известной культурой под названием горох. Он посадил два сорта. Первый с желтыми горошинами, а второй — с зелеными. Выросшие цветки переопылил и получил….

Моя речь все тянулась. По мере развития мысли я начал подсовывать слушательницам эти самые решетки Пеннета, иллюстрирующие полученные монахом результаты. Опыты все усложнялись, как и эти самые решетки.

— А теперь вслушайтесь в мои слова, милые дамы! Вот, точно так же, как и у гороха, происходит наследование признаков и у людей! Иными словами, не имея ни у одного из родителей того или иного признака мы не вправе ожидать появления этого признака и у ребенка. Не поняли? Это касается ваших детей! — Рявкнул я последнюю фразу, стрессовым выбросом гормонов пробуждая мозги у наших красавиц. — Хотите, чтобы ваши дети были умными, здоровыми, долго жили, были, в конце концов, магами, найдите себе таких мужчин. И по возможности проследите, были ли умными, здоровыми их родители и дожили ли до ста лет дедушки и бабушки. А от никчемных дебилов, пусть красивых и обходительных, могут родиться только одни никчемные дебилы!

И под ошарашенное молчание публики покинул зал.

Глава 20

В этот вечер Светла вернулась домой поздно и была непривычно тихой и задумчивой. Это она что, переживает из-за моей речи перед ее товарками что-ли? Ладно, не буду лезть в душу, захочет поделиться, сама расскажет.

Наутро проснулся от ощущения того, что на меня кто-то смотрит. Знаете, такой почти материальный взгляд. Открываю глаза: Светла. Сидит в изножье кровати, закутавшись в одеяло (у нас у каждого свое одеяло, чтобы не перетягивать) и смотрит на меня грустным взглядом.

— Красавица, ты чего? — Вопрошаю я, мысленно примеряясь, где же успел накосячить.

— Ваня, я, кажется, беременна! — Выпалила она после нескольких предыдущих неудачных попыток вымолвить словечко.

— Что значит «кажется»?

— То и значит, что мне кажется. — А вот мне лично «кажется», что подруга готова закатить скандал, таким тоном была сказана последняя ее фраза.

— Задержка есть?

— Два дня. — Вот теперь и мне что-то подобное действительно, кажется. У первоклассной лекарки цикл всегда работал как часы. Надо спасать положение, а то, если еще чуть промедлю, слез не миновать.

— Здорово! — Стараюсь не сфальшивить ни в одной нотке. — У меня будет наследник! — Лезу целоваться.

— А вдруг там девочка? — Уже немного успокоилась, но все еще напряжена.

— Кто бы ни родился, я буду очень рад!

— Уф! А я так боялась! Ведь ты же сказал, что еще не чувствуешь себя достаточно взрослым.

— Мало ли что я там говорил! — С пылом ушел я в несознанку, хотя да, и сейчас такая мысль все еще сверлит мою голову. Но это по нормативам того мира я несовершеннолетний, в этом же мире мои ровесники некоторые уже по паре ребятишек имеют и давно сами содержат семью. Время сейчас такое. То голод, то мор, то война. Вот и спешит народ оставить после себя на земле свое продолжение.