Мы нашли Мессию…

– Знаешь, обычно в церкви учат владеть своими эмоциями, контролировать их, – начал мужчина, Давид резко повернулся и, не дослушав, со всей силы ударил топором по полену. Оно раскололось и разлетелось в стороны. Но Федор Петрович продолжал – …но это не значит, что эмоции сами по себе это плохо, – на этом месте Давид остановился и прислушался. – Сами по себе эмоции это не хорошо и не плохо. Одни люди спокойные, как тихая степная речка, другие бурные, как горная и шумная река. Все должно быть на земле. Господь создал и реки, и людей разными.

– Так что, эмоции – это не грех? – вмешался Петя.

– Нет, не грех. Помнишь, даже о гневе сказано «гневаясь не согрешайте». Значит можно разгневаться, но еще не согрешить. Посмотри, вот сейчас, Давид пришел сердитый как пороховая бочка, которая вот-вот взорвется…

– Так Вы это заметили? – смутился Давид, а Федор Петрович продолжил.

– Я дал ему топор, и глянь, за пятнадцать минут он наколол столько дров, что в спокойном состоянии столько не сделал бы и за два часа, – показал мужчина сыну, – и заметь, гнев Давида принес хорошие плоды и ничего не испортил. А вот если бы он стал кричать или что-то доказывать в этом состоянии, то мог бы нагрешить.

– А что делать, чтобы было правильно? – спросил Давид. – Я же не всегда могу дрова рубить…

– Знаешь, когда разум прислушивается к чувствам, но все же контролирует их и в свою очередь повинуется Богу, тогда все качества человека начинают служить добру. Но если чувства начинают командовать разумом, то может произойти беда, – ответил мужчина.

– А, помню, мой папа как-то говорил, что человек состоит из разума, сердца (эмоций) и обычных животных потребностей. Я не помню, как на иврите все это называется, но помню, что если читать сверху вниз, то получается мелех (царь), а если наоборот, снизу-вверх, то читается как «ничто». И папа объяснял, если нами владеют наши животные побуждения, тогда мы превращаемся в ничто. А когда разум повинуется Торе и руководит всем, тогда становимся царями, – вспомнил Давид. – А еще папа сравнивал нешаму с всадником, а нефеш с лошадью. Когда всадник управляет лошадью, тогда все хорошо, но если лошадь бежит куда захочет, если ее «понесло», тогда это опасно и для всадника, и для лошади самой.

– Очень мудрое замечание! – улыбнулся Федор.

– Но почему у меня ничего не получается, хотя я это знаю? – вздохнул мальчик.

– Не расстраивайся, все мы несовершенны и все учимся всю жизнь – поддержал Федор Петрович. – Твои бурные эмоции не просто обуздать, но и пользы ты можешь принести много. У тебя очень сильный «ядерный реактор» внутри. Если ты сможешь наполниться благодатью, тогда вся твоя энергия будет во благо тебе и всем остальным.

– А у меня, что, «реактор», слабый что ли? – огорчился Петя.

– Нет, у тебя тоже очень сильный, хотя и совсем другой, – улыбнулся мужчина. – Смотрю я на вас и радуюсь, как хорошо вы дополняете друг друга. Тебя можно сравнить с марафонцем. Ты не торопишься стартовать, но и не скоро остановишься. А Давид как спринтер – быстро бежит и быстро выдыхается. Как хорошо, что вы дружите! Вы можете друг другу помочь.

– А что значит «наполниться благодатью»? – уточнил Давид.

– Благодать – это сила любви, которая наполняет человека, меняет его, делая способным исполнять Закон Божий и получать от этого наслаждение. Но перемены эти не постоянны. Когда мы приходим в Божье присутствие, тогда все качества нашей души раскрываются, душа делается сильной, соединяясь с бесконечностью, она сама становится бесконечной. Но мы не можем прийти к Богу, как только через Христа, – закончил свою мысль мужчина.

– А вот это запрещенная тема! – нахмурился Давид. – Давайте не будем об этом!

Он подхватил свою рубашку, которую скинул во время работы и быстро зашагал домой, бросив на ходу почти зло:

– Спасибо за беседу!

Когда Давид скрылся за воротами, Петя вздохнул. Федор Петрович прекрасно понял сына и без слов.

– Я не собирался рушить его веру или нарушать условия его родителей. Но я не могу иначе объяснить то, о чем он спрашивал. Без любви невозможно исполнить Закон Божий, и я твердо в этом убежден. А Иисус – это воплощенная любовь Божия, и без Него невозможно войти в присутствие Божие. Это то, во что я верю.

– Понимаю… – вздохнул Петя. – Я тоже в это верю, поэтому мне иногда не просто бывает дружить с Давидом. Но все равно он лучше, чем неверующие друзья.

– Согласен полностью! – поддержал отец. – Но почему ты с ребятами из церкви не дружишь?

– Не знаю – пожал плечами мальчик, – они меня не понимают, а я – их. Уж лучше иногда о чем-то не говорить, чем вообще не знать, о чем разговаривать…

– Ладно, я не настаиваю… – вздохнул отец. – Я знаю, что Давид для тебя хороший друг, и он старается жить по Заповедям. – Ты можешь показать мне ваш сценарий, о котором вы говорили?

– Да, конечно, – с готовностью согласился Петя – мы не хотели просить взрослых помочь нам, но, похоже, придется. С нами никто не хочет разговаривать.

Когда Федор Петрович прочитал сценарий, в котором смешались стихи и диалоги, он удивленно поднял брови.

– Кто же автор этого произведения?