Мы нашли Мессию…

Ребята со всех ног пустились бежать к зоопарку. Давид давно знал калитку, которой пользовались сотрудники, и ему не нужно было платить за вход. Когда ребята появились около террариумов и аквариумов, оба тяжело дышали.

– Здравствуйте, Роман! Вы змей уже кормили? – не успев отдышаться, спросил Давид.

Молодой парень, одетый в униформу зоопарка, улыбнулся ребятам.

– Нет, я еще один аквариум не дочистил, поможешь?

– Ура! Успели! – глаза Давида заблестели. – Да, конечно! – с готовностью отозвался он. – А можно Петя тоже будет помогать?

– Конечно. Только не болтать и не развлекаться, – предупредил Роман, – а то знаю я вас, заиграетесь или заболтаетесь и что-нибудь пропустите.

– Нет, мы будем внимательно все делать – обещал Петя.

Они все вместе закончили чистить аквариум, который Роман перед приходом ребят освободил, и перешли к кормлению. Давид уже хорошо знал, сколько и какого корма сыпать различным рыбам, и они быстро справились с этой работой. Больше всего ребятам нравилось кормить змей. Кто-то посчитал бы негуманным и жестоким участие мальчишек в процессе, когда змеям скармливают живых мышей, но мальчики не думали об общечеловеческих ценностях, им просто было очень интересно наблюдать, как кобра заглатывала живую мышь целиком, а питон глотал маленького кролика. Именно ради этого они так спешили в зоопарк.

Если бы родители знали, ради чего так торопятся их дети, возможно обе семьи запретили бы сыновьям бегать в зоопарк во время кормления рептилий. Но мальчики не рассказывали дома о том, что видели, поэтому они воспринимали процесс еды как простую правду жизни.

Когда рептилии закончили прием пищи, мальчики побежали по другим своим «заповедным» местам. Давид показал Пете все любимые места в округе, а Петя отыскал новые, которые Давид не замечал, привычно пробегая рядом. Сейчас вся живность готовилась к зиме, и мальчикам было интересно наблюдать, как белка заканчивает заполнять последнее дупло припасами на зиму, жуки прячутся под старую кору деревьев. Ребята не обижали животных и птиц. Наблюдение за тем, как едят рептилии, не сделало их души черствыми, и они не воспринимали белку как возможную еду для кобры. В их семьях не было насилия, и сами ребята не желали его. Им было жаль мышей, которых съедали змеи, но самих змей оба полюбили больше, поэтому просто приходилось выбирать. Хотя, если бы им сказали сделать выбор, это было бы намного труднее. Но жизнь проходила без их непосредственного вмешательства, ребят никто не спрашивал, что делать? Мальчики, как и большинство детей, были только наблюдателями.

Глава 4

Самое высшее наслаждение – сделать то,

чего, по мнению других, вы не можете сделать.

У. Бэджот

Давид был на седьмом небе от счастья, когда родители разрешили ему начать занятия музыкой. В отличии от Реувена, мальчик был очень музыкальным, и ему нравилось играть на гитаре и петь. Он всегда радовался субботе, потому что вечером в пятницу и в течении всей субботы семья много пела. Давид знал слова всех домашних песен наизусть. Он обладал удивительной памятью, запоминая стихи со второго прочтения. Давид обычно читал стих медленно, пытаясь ощутить его музыку и понять смысл. Затем он закрывал глаза и повторял, изредка поглядывая в текст, если забывал слова. Если стих ему нравился, то даже при первом повторении Давид подглядывал два-три раза.

Из-за уникальной памяти, Давид нередко не учил стихи, которые им задавали в школе, почти всегда успевал выучить на перемене перед уроком. И из-за этого иногда попадал в проблемы, если учитель спрашивал его первым или, когда мальчик забывал вообще, что стих нужно учить. В такие моменты Петя всегда пытался выручить друга, шепотом рассказывая стих, Давид слушал и повторял за ним. Иногда это проходило незамеченным, но бывало, что не получалось скрыть, и тогда вызывали в школу обоих родителей. Поэтому матери обоих мальчиков очень скоро познакомились.

Иногда Рут Вениаминовна приглашала Петю пообедать, если мальчики после школы заходили вместе, чтобы Давид мог быстрее переодеться, если у них был урок гитары или какие-то другие планы. Но мама Давида запрещала сыну кушать в доме Теренковых. Однажды в очередной раз обеих матерей вызвали в школу из-за того, что мальчики опоздали в школу три дня подряд. Когда женщины вышли из кабинета классного руководителя, где искренне пообещали поговорить с сыновьями, Кира Марковна спросила:

– Рут Вениаминовна, когда ребята занимались музыкой у нас, Давид сказал, что вы запрещаете ему есть что-либо в нашем доме. Почему? Мне неловко, ведь Петя иногда обедает у вас, а Давид даже конфеты или печенье не берет.

– Вы не обижайтесь, но поймите нас. Мы соблюдаем кашрут16, а вы, как я слышала, не соблюдаете. Мы не хотим, чтобы Давид съел что-то некошерное по незнанию.

– А что такое «кашрут»? – не поняла Кира Марковна.

– В Законе написано, какая пища для еврея чистая, а какая нет. Мы стараемся внимательно исполнять все, что касается запретов в отношении пищи и не только, – ответила женщина.

– Я поняла… – смутилась Кира Марковна.