Мы не «рабы», а внуки божьи! Языческая Русь против Крещения

А вот с самим Василием все выходит совсем интересно. Он не просто язычник. У него христианское имя. У него есть крестный отец. Он учился «петью церковному» – то есть воспитан он как христианин. И тем не менее он действует как язычник, во главе ватаги с языческих окраин выступает против единоверцев матери, и – своих единоверцев тоже. Юноша, воспитанный матерью-христианкой, идет по пути язычника отца, более того, идет на прямой конфликт там, где его отец, судя по всему, шел на компромиссы. Удивительная аналогия с князем Святославом – сыном терпимого к христианам язычника Игоря и христианки Ольги, выросшим ярым и истовым противником новой веры.

Игорь Яковлевич Фроянов упоминает целый покаянный канон, бытовавший на Руси для людей, рожденный в православии, впавших в язычество, а затем решивших вернуться. Очевидно, случаи, когда крещеные русичи решали вернуться к Богам пращуров, были не так уж редки, раз для них учредили особый канон.

Если посадником, главой Новгородской республики, хотя бы ненадолго, пусть на год, стал даже не просто язычник, а отступник христианской веры – это вполне могло стать поводом, дабы всякую память об святотатце выжечь со страниц новгородских летописей.

6. Гибель Василия Буслаева: былина и история

Согласно былине, после победы над «мужиками новгородскими» Василий Буслаев отправился в плавание в «святую землю», где и погиб. В некоторых вариантах он объясняет свое странствие так – «Смолоду много бито-граблено, под старость надо душу спасти». Словами этими часто описывают позднее благочестие людей, проживших, мягко говоря, не слишком праведную жизнь. Но при чем тут Василий? Во-первых, он далеко не стар – он неженатый парень, вожак ватаги такой же несемейной молодежи. Во-вторых, бить он бил, но кого же он грабил?

На паломничество дружина Буслаева берет с собою «оружье долгомерное» – тоже хорошо для «кающихся грешников». Матушка Василия подозревает, что сын собрался «на разбой».

Но вершина всего – это путь в «Ерусалим». Буслаев плывет туда «по морю Каспицкому», по пути братается с «казаками» на некоем острове, то ли на том же, то ли на другом – в зависимости от варианта – натыкается на «бел-горюч камень» с предупреждающей надписью и/или на мертвую голову, которая пророчит ему смерть. Продолжает странствие, попадает в Иерусалим – непосредственно из «Каспицкого» моря – но там учиняет очередное кощунство, голым купаясь в «Ердань-реке». На обратном пути вновь посещает остров с головой и камнем. Прыгает через камень, вопреки предупреждению надписи, – или же прыгает запрещенным этой надписью образом – и гибнет.

Вариант с путешествием по «Каспицкому» морю, несомненно, позднейший. Хотя бы уже потому, что до Петра море это никто на Руси так не называл. И «Повесть временных лет», и «Хождение за три моря» Афанасия Никитина, и «Казанская история» времен Ивана Грозного, и даже «Повесть о Савве Грудцыне» первых Романовых называют это море Хвалисским, Хвалижским, Хвалимским, Хвалынским, наконец, но никак не Каспийским.

Более того, в некоторых вариантах былины Василий плывет вниз по Волхову, попадая в «Виранское» или «Веряжское», то есть Балтийское, море. Тут, кстати, и ключ к «Каспицкому» морю позднейшего варианта. Дело в том, что иногда это море в былинах еще именуют «Волынским» – по имени стоявшего на нем торгового города балтийских славян Волына, чье невероятное богатство чуть ли не в один голос воспевают русская былина о Дюке Степановиче, немецкий автор-современник Адам Бременский, позднейшие немецкие и скандинавские легенды и «Сага о йомсвикингах». А Волынское и Хвалынское на слух почти неразличимы. В любом случае вариант этот возник, повторюсь, поздно.

А на Балтике имелся остров, где в изобилии имелись и прототипы «разбойных казаков», и «сухие головы», и «бел-горюч камни». Более того, значение этого острова для русских язычников было вполне сопоставимо со значением Иерусалима для православных христиан. Главная святыня славянского язычества, которую еще в XI веке посещали паломники из двести лет как крещеной Чехии. Оплот грозных морских дружин южной Балтики. Остров «Рус» арабских источников, Буян русских заговоров и сказок, нынешний Рюген.

Почему же поездка на «святую землю» язычников оказалась для Василия гибельной?

Ответ дает год смерти Василия Буслаева – вернее, думаю, будет сказать – год, в который весть о его смерти дошла до летописца.

60-е годы XII века – это время гибели последних очагов древней веры славян и русов на южном берегу Варяжского моря. В 1160 году гибнет вождь ободритов Никлот, несколько десятилетий успешно противостоящий натиску христиан-католиков из Дании и Германии. Его сын Прибыслав поднял восстание в 1164 году, но потерпел поражение. Затем последовало семь (!) походов датчан на Рюген. И в 1168 году святыня святынь славянского язычества пала.

В 1170 удар датчан, немцев и поляков обрушился на Поморье, ставшее после этого христианской Померанией.