Мы не твои

— Вам кажется, что ребенок плачет. Его вообще сейчас нет в доме. С ним няня гуляет.

— Хочешь сказать, я с ума сошел? Я! Слышу! Вопли!

Она не отвечает. Просто уходит из комнаты. Уходит!

Я судорожно ищу, чем бы таким кинуть ей вслед!

— Ну и убирайся! И не возвращайся! Расчёт получишь у Тамерлана! Мне сиделка не нужна больше, хватит!

Срываюсь, понимая, что это вовсе не из-за малыша, криков, или чего-то там еще.

Это потому, что я безумно хочу вернуть того Воробушка, который живо отвечал на мои замечания, не боялся словесной перепалки. Того Воробушка, которого я мог взять за руку, притянуть на колени и целовать…

С которой я лежал на кровати, которую обнимал и…

Почему я тогда затормозил? Она ведь могла быть моей уже!

Идиот ты, Ильяс! Идиот!

Стараюсь дышать глубоко, нужно как-то остановить эту ярость, несущуюся по венам.

Она не может быть моей. Я не должен иметь ничего своего! Ничего такого светлого и чистого. У меня нет на это права.

Я должен страдать.

Опять погружаюсь в мир своих переживаний. Отгораживаюсь от всех. Становлюсь еще более невыносимым.

Уже и Тамерлан почти не заходит ко мне. И мама — она только все больше плачет, пытается молитвы какие-то читать, книги разные. А я не вывожу… Очень трудно выносить все это.

Понимаю, что я не прав!

Я сам себя достал этим поведением! И понимаю, что несмотря ни на что это всего лишь жалость к себе!

Жалкая жалость!

Тамерлан предлагает мне пообщаться с психологом. Я посылаю его к… психиатру. И ко всем чертям.

— Дайте мне уже жить так, как я хочу! Ясно? Я хочу вот так! Это мой выбор!

Конечно, ни хрена он не мой, но, если уж так случилось, значит так случилось. Судьба. Кадар*.

Только… только с Надей я стараюсь быть ровным. Надю я стараюсь не обижать. И с Надей я стараюсь общаться тоже по-минимуму.

— Ты духи сменила?

— Просто перестала пользоваться.

— Почему?

Я знаю, что она пожимает плечами! Всегда так делает. Зная, что я не увижу. Но я каким-то удивительным образом чувствую. Чувствую ее.

Скоро исполнится год с той чудовищной свадьбы. Год, как повернулась наша судьба.

Тамерлан весь ушел в работу. У него новый бизнес с каким-то греком. Строит отель на Кипре.

Мама ездила поклониться нашим святыням. А теперь, узнав, что Там собирается ехать на Кипр просит взять и меня, и ее.

Там есть какой-то православный храм с иконами и мощами.

Я злюсь, не понимая, что вообще задумала мать. Но когда Тамерлан говорит, что мы едем всем семейством, устраиваю дикий скандал.

— Я не еду. Вы как хотите. Я остаюсь. И вообще. Я так понимаю, что я сильно мешаю вам? Я готов вообще уехать, переберусь в квартиру.

— Ильяс, перестань. Ты сейчас не в настроении. Позже поговорим, тебе Надя ужин принесла.

Брат уходит. Я слышу, как Надежда возится с приборами. Не хочу есть. Ничего не хочу. Собираюсь уже прогнать ее, но вдруг слышу:

— Я никогда не была на Кипре. Говорят там красиво.

— Хочешь на Кипр? Купить тебе путевку?

— Нет. Спасибо.

И тут до меня доходит. Тамерлан наверняка собрался и Надю взять в поездку. И если не еду я, то… А ей хочется к морю. И она заслужила. А я отнимаю у нее возможность отдохнуть. Даже несмотря на то, что едет она по работе, но ведь время для отдыха тоже будет.

— Я поеду, если ты хочешь.

— Спасибо, Ильяс.

Вот так просто. Спасибо.

— И все? Больше ничего? Сухое спасибо?

— А что еще нужно? — она говорит так, как будто у нее в горле вдруг пересохло. У меня тоже.

— Поцелуй меня, пожалуйста. — сам не знаю, как вырывается эта жалкая просьба. Хочу тут же превратить все в шутку, или съязвить, но… чувствую ее губы на моих и обо всем забываю.

* * *

Кадар* — предопределение всего сущего Аллахом. Дорогие читатели, я сознательно стараюсь не упоминать вероисповедания героев, но этот термин все-таки решила взять.

* * *

Поцелуй выходит коротким и каким-то… больным, что ли… Я слышу ее всхлип, пытаюсь схватить за руку, мне удается удержать ее только за край платья.

— Куда ты? Не уходи! Не убегай…

— Не надо, пожалуйста.

— Почему?

— Просто… не нужно. Простите меня, я…я не должна была говорить так. Если вы не хотите никуда ехать — не стоит. Если вы решили переехать к себе на квартиру — это ваше право. Только я тогда не смогу работать, вот и все.

Сам не знаю почему так взбесила меня ее последняя фраза.

— Ультиматумы ставишь?

— Нет. Никаких ультиматумов. Просто говорю.

— Я тебя услышал, — злюсь, просто в ярости опять!

Потому что не понимаю уже ничего! Ни в себе, ни в этой жизни… Ни в чем.

— Уходи, пусть посуду Гуля заберет.

— Хорошо. До свидания.

Не отвечаю.

Что я за человек такой? Почему у меня не получается все нормально, просто? Почему все должно быть вот так?

Все-таки утром сообщаю брату о своем решении. Кипр — так Кипр.

Я думал мы улетим сразу. Но выясняется, что у Надежды загранпаспорт просрочен, да и этому мелкому сыну Мадины тоже нужны документы.

Все откладывается на неделю, за это время помощник Тамерлана обещает уладить все вопросы. Когда есть деньги проблемы решаются быстро.

Надя снова приходит ко мне. Мы гуляем. Почти не разговариваем.

А через пару дней после того поцелуя мне неожиданно наносят визит бывшие однокурсники.