Мы никогда не были на Луне

Кроме того, приемники имеют специальный дизайн, и многие любители даже мечтать не могли о получении такого типа вещания. Поэтому «ULF» (Ultra Low Frequency — Ультра Низкие Частоты) были использованы в качестве резервных частот. Другие способы передачи данных при моделировании программы «Аполлон» использовали частоты всех типов.

СПУТНИКИ.

Самый изощренный метод был метод использования спутников с микроволновым СВЧ излучением. В качестве резервного, специального спутника, который содержит блок ленты, он может вызывать станцию управления «ASP» в «Меркурии». Таким образом, было резервирование для резервирования.

ГЛАВА 10 КОСМОНАВТЫ БЫЛИ МАНЬЖУРСКИМИ КАНДИДАТАМИ?

«Отсутствие реальности во всем, своего рода эйфория странности во всем, что происходит» — Колонел Олдрин. После его возвращения на землю, Базз Олдрин болел тяжелым психическим заболеванием. Выборка цитат из его книги, которую он написал, когда вернулся на землю, служит основой для такого вывода, он следует из анализа его записей.

На странице 22 написал: «Этот вид напряженности, как на медленном огне в течение следующих нескольких недель, но она никогда не проходила».

На странице 25 написал: «Мы должны были стать бескорыстными в деле освоения космоса, а стали продавцами. Это слово вызвало во мне чувство неловкости и стыда, когда оно был впервые использовано».

На странице 66 написал: «…сюрприз. Люди, выстроившиеся вдоль улиц, были чрезвычайно вежливы, но не у всех восторженные лица. (На приеме в Швеции.)»

На странице 68 написал: «Я чувствовал, что все шесть из нас были лгунами и дураками, что позволили себе убедить, какие-то странные понятия, что мы обязаны были быть отправленными».

На странице 288 написал: «Мой интеллект не был отделен от неровных и опасных сторон моих эмоций. Верховенство моих эмоций было абсолютным и беспощадным. Я тосковал по ярко освещенному небытию и плакал».

На странице 295 написал: «Если кто-то обнаружит, что я попал в больницу (на почве нервной проблемы) объяснение должно быть другим, что я лечился от проблем шеи. Другая проблема, если это вообще возможно, должно было храниться в секрете».

На странице 304 написал: «Последние два года моей жизни, после того как я покинул блок лунного карантина, пока я не попал Уилфорд Холл (психиатрическая больница), у меня была характерная депрессия, которая временами углублялась, затем прекращалась временно с кратким максимумом проявления оптимизма, потом снова настроение опускается до нового минимума».

На странице 317 написал: «Моя жизнь — все нереально…»

На странице 320 написал: «Я не верил своим ушам… она действительно считает реальными все гадости, которые она читала обо мне, о Луне, обо всех нас? Внезапно, всю жизнь… стала существованием с оттенком сумасшедшей нереальности».

На странице 388 написал: «Когда я начал эту книгу, у меня было два намерения. Я хотел, чтобы содержание книги было как можно более честным».

(Почему не просто честным?)

В июне 1971 года, Олдрин вернулся в ВВС и был направлен на базу ВВС «Эдвардс» в Калифорнии, в жаркую пустыню, продуваемую ветрами. Он употреблял лекарства для лечения нервного расстройства: одна таблетка риталина в день. Вот его собственные слова:

«Я выглядел великолепно. Была только одна проблема. Я считал, моя уверенность основана на реальности.

В начале июня было запланировано мероприятие, что мы расценили как начало новой жизни для нас, и мы с нетерпением ждали от него очень много. Я надеялся, что оно у меня будет самым лучшим.

Поводом стало большое совещание представителей Торгово-промышленной палаты Ланкастер. Они предложили выступить членам общества летчиков-испытателей; я был одним из выступающих.

Тот факт, что меня заинтриговали, сыграл свою роль, иначе я бы не стал выступать с речью. Рой Нил, ведущий Эн-би-си, должен был брать у меня интервью в самой неформальной обстановке.

Днем был банкет, я остановился в мотеле с Роем и спросил, хочет ли он поработать над какими-либо вопросами ко мне. Он заверил меня, что на эти вопросы были бы очень легко ответить и без подготовки, готовить ответы на вопросы заранее нет необходимости.

Банкет был большим с участием многих известных лиц. Командир базы, генерал и миссис Уайт приняли в нем участие.

Я начал все больше и больше настораживаться из-за вопросов для моего интервью.

Первый вопрос, который Рой Нил задал мне: „Теперь, когда прошло почти два года, почему бы не рассказать нам, что Вы действительно чувствовали, находясь на Луне?“

Если хоть один вопрос был проклятием для меня, то этот вопрос точно был таким проклятием. Рой, я полагаю, чувствовал, что у него нет выбора. Эта ситуация была почти невозможна для меня, чтобы ответить на этот вопрос каким-либо достойным ответом.

Мое горло пересохло, и я почувствовал головокружение. Я аккуратно начал что-то бормотать себе под нос, думая, что все летчики-испытатели в зале лопнут от смеха.