Мы никогда не умрем (СИ)

— Приходи, когда Славу выпишут, — задумчиво сказала Галина, провожая его к двери. — Я… я с ним поговорю. Про театр и про колледж. Он отпустит Иру.

Она закрыла за ним дверь, не сказав больше ни слова.

Вик молчал, пытаясь осмыслить только что произошедшее. Мартин твердым шагом вышел за забор, опустился на колени и зачерпнул полную пригоршню снега.

«Мартин, да что же это за херня-то такая?» — наконец спросил Вик, глядя, как Мартин остервенело растирает лицо.

— Это? Очередная деревенская дура.

…

Через четыре дня Риша вернулась домой. Ее привезла Мари — раздраженная, мрачная и непривычно молчаливая. Риша выглядела лучше — немного растерянной, но почти здоровой. Кажется, у нее были подкрашены глаза, и кажется, Мари дала ей свою куртку. Когда Риша обняла ее у машины, Вику показалось, что Мари ее оттолкнет или сама отшатнется. Но она только бросила на Вика злой взгляд из-за ее плеча, прошипела что-то дружелюбное и поспешила уехать.

Вик видел, как машина скрылась за поворотом. Слышал, что мотор затих, а потом раздался частый, истеричный визг клаксона, будто Мари била по рулю кулаком. Из соседнего дома раздался раздраженный мужской голос и полный ненависти, далекий от изящных конструкций, ответ Мари. Наконец, мотор снова завелся и шины медленно зашуршали по снегу.

Все это слушал Мартин. Думал, как хорошо, что дорогу до станции стали чистить и что снега в этом году немного, иначе пришлось тащить больную девочку по сугробам или искать кого-то с более проходимую машину. Думал, чем это Мари так раздражена.

Вику было не до того — Риша что-то сбивчиво пыталась ему объяснить, но он не разбирал ни путаных объяснений, ни виноватого бормотания. Потому что она была жива, здорова, стояла рядом и глаза у нее были вовсе не как у матери.

У ее матери никогда не могло быть таких глаз.

Действие 13

Город

Какой позор! Была сама

Котенком я когда-то.

Тогда в соседние дома

Не лазили котята!

С. Маршак

Мари выглядела плохо. Для Вика это стало совершенной неожиданностью. Всегда бархатно-мягкая, холеная и самоуверенная Мари теперь напоминала выброшенную в подъезд кошку. Кожа ее посерела, под глазами залегли глубокие тени, а когда-то роскошные светлые волосы, которые она, кажется, даже не потрудилась расчесать, были просто завязаны в хвост.

— Все вернулись. Вы все здесь, — хрипло сказала она, не глядя на сидящую перед ней труппу.

Мари курила самокрутку, зажав ее пинцетом для бровей. Мундштук тоже куда-то делся.

— Значит так. Премьера состоится через три дня, в моем университете. Я договорилась о вашем выступлении на следующий день в Театре Современной Драмы. Ты, — она махнула рукой в сторону Риты, обсыпав невесомым пеплом ее воротник. — Должна знать обе роли, свою и ее, — следующая порция пепла досталась Рише. — А ты… — на этот раз указала она на Свору, — будешь заменять ее, — снова показала она на Риту. — А если ты, мальчик, решишь заболеть или нажраться до премьеры — я превращу твою жизнь в ад. Всем все ясно?

— А напутствующую речь? А «котяток»? — ядовито спросил Вик.

— Я не в настроении. Нам незачем ссориться. Отыграешь мне два спектакля и больше никогда меня не увидишь. Уж как-нибудь перебьешься без речи.

Мари явно не была настроена шутить. А вот Вик злился. Злился на Мари, на Ришу, но больше всего — на себя. Мартин задумчиво молчал, привалившись к косяку и вертел в пальцах мелкую серебряную монетку. Иногда он подбрасывал ее на ладони, и монетка исчезала, спустя несколько секунд появляясь там, где должна была упасть. Светящаяся рыбка лениво скользила где-то под потолком.

Риша сидела чуть поодаль, не поднимая взгляда от своих сцепленных, побелевших пальцев. Вик смотрел на расстроенную подругу и думал о том, как все же паршиво, что она ему не доверяет. В конце концов, не выдержав, он сел рядом и коснулся пальцами ее запястья.

— Я люблю тебя, — одними губами сказал он ей, чтобы не привлекать внимание Мари.

Риша улыбнулась и привычным движением взяла его за руку. У нее это движение выходило особенным, мягким и плавным. Руки у нее были такими же, как Вик помнил с детства — теплыми и нежными. Казалось, она касается не только руки, но и сердца. В очередной раз Вик удивился, как у кого-то возникала мысли о том, что девушка с такими руками может делать что-то отвратительное.

Никто из актеров воодушевленным не выглядел. Рита, снова спрятавшаяся за привычный образ, смотрела на Мари со странной брезгливостью. Вик так и не смог встретиться с ней взглядом. Он чувствовал, что Рите симпатизирует Мартин, и поэтому старался хотя бы вести себя вежливо. Впрочем, Рите, видимо, доставляли удовольствие их постоянные перепалки, поэтому он не стал их прекращать, только стал тщательнее подбирать слова.

— Завтра выезжаем… котяточки. И лучше бы вам не опаздывать, — на прощание бросила Мари.

Риша прерывисто вздохнула. Вик перехватил ее взгляд, обращенный к Мари — полный надежды и слепой мольбы. Он только фыркнул. Она на Ришу даже не посмотрела.