Мы никогда не умрем

Мужчина продолжал критиковать Мари, размахивая руками и поочередно тыкая пальцем то в нее, то в стоящих рядом людей. Часто звучали слова «бездарность», «дура», «привидение», «моль», «убожество», «свет», «безвкусица», «пошлость». Вик заметил, как Рита приобняла за плечи Ришу, которая, кажется, была готова расплакаться. Он сам хотел утешить ее, но решил дослушать.

Сигарета дотлела до фильтра. Рита заменила ее на другую, зажженную. Вик кивнул, не сводя взгляда с черноволосого.

Мужчина в сером мягко пытался остановить его, придержав за запястье. Мужчина раздраженно стряхнул с себя его руку.

— Скажите девочке, что ее место в том коровнике, откуда вы ее достали, не обманывайте ребенка! И себя тоже не обманывайте, Мария, ваше место там же! — закончил он.

Вик видел, что Мари вот-вот заплачет. Как только черноволосый ушел, она и правда бросилась в объятия мужчине в сером, и разрыдалась, прижавшись лицом к его плечу. В ту же секунду Вика обняла Риша. Не успел он сказать ни слова, как она, спрятав лицо у него на груди, тоже начала плакать. Рита смотрела на эту сцену молча и курила третью сигарету. И тоже как-то подозрительно вздрагивала.

— Если ты тоже решишь поплакать, я не переживу, — предупредил ее Вик.

Рита смотрела на него совершенно безумными глазами. Сигарета в ее руках дрожала все сильнее. Вик словно в замедленной съемке видел, как она выскальзывает из ее пальцев и медленно летит к земле. Рикошетит от носка сапога. С тихим шипением гаснет в луже талой воды…

Рита безумно хохотала, сложившись пополам. Она смеялась звонко, повизгивая и, кажется, пыталась что-то сказать.

«Мартин, мне страшно!»

«Да, три женщины в истерике — это не для слабых. Давай я».

— Какой… потрясающий… мужчина… — просипела Рита.

— Ты не расстроена? — на всякий случай уточнил Мартин.

Рита, не переставая смеяться, вытерла тыльной стороной ладони выступившие слезы и махнула рукой.

— Риша?..

— Это ты?.. — прошептала она.

— Да, я попросил дать мне поговорить, — тихо сказал он, обнимая ее.

Она, всхлипнув, прижалась к нему, судорожно обняв его под курткой.

— Зачем ты слушаешь всякие глупости? У любого успеха есть две стороны, и критика, иногда очень злая — одна из них.

— Она их слушает потому… что в нашем… коровнике… ой, я не могу… потому что в нашем коровнике… так при-и-инято, — с трудом выдохнула Рита, так и не прекратившая смеяться.

— Не стыдно? — риторически спросил он, гладя Ришу по спине.

Рита только покачала головой.

Мартин, тяжело вздохнув, наклонился к Рише, и что-то зашептал ей на ухо, спокойно и уверенно. Очень тихо, только для нее.

Вик всегда поражался тому, как Мартин умеет зачаровать словами любую боль — это и правда напоминало волшебство.

Когда Риша успокоилась, он, наконец, смог посмотреть на крыльцо.

— Они ушли. Посмотрели на нас и ушли, — хрипло сказала Рита, раскуривая очередную сигарету. — Знаете что, ребята. Я предлагаю нам с вами поступить по-плохому и крепко напиться.

Мартин почувствовал, как вздрогнула прижавшаяся к нему Риша.

— Я согласна, — неожиданно ответила она.

«Вот за что нам это все», — простонал Вик.

Мартин только чуть крепче сжал объятья, словно надеясь удержать. Конечно, этого оказалось недостаточно.

…

Вик мало пил, мало говорил и все больше раздражался. К концу вечера обе девушки стали совершенно несносны, и он все чаще думал о том, чтобы малодушно попросить Мартина подменить его.

Они нашли небольшой бар неподалеку от университета. Сначала Рита хотела позвать остальных с ними, но Риша, стеснявшаяся шумных компаний, попросила ее этого не делать. Впрочем, Риту это нисколько не расстроило. Она много смеялась, постоянно поправляла волосы, то застегивала, то расстегивала куртку и нервно теребила манжеты. Кажется, она могла бы пойти пить и одна, если бы Риша с Виком отказались составить ей компанию.

Но ни Вику, ни более взрослому и проницательному Мартину, было неоткуда знать, как алкоголь действует на двух перенервничавших школьниц.

«Посмотри на цены — даже если мы втроем вытряхнем карманы, нам не хватит напоить даже одного человека», — ободряюще отметил Мартин, заглянув в меню.

Но он недооценил женского коварства. После первого коктейля Рита заказала кувшин яблочного сока и лимон. И, заговорщицки подмигнув, вытащила из сумки полулитровую бутылку с темно-янтарной жидкостью.

— Это что, папин городской коньяк?.. — обреченно спросил Вик.

— Не совсем, — хищно улыбнулась Рита.

«Это будет нелегкий вечер», — меланхолично отметил Мартин, садясь в проеме.

После того, как девушки допили третью порцию, Вик, который коварно оставил в своем стакане чистый сок без алкоголя, окончательно убедился, что Мартин прав. Обе хихикали, разглядывая висящее на стене панно с подсолнухами, и даже не пытались объяснить ему или друг другу что их так развеселило.

После четвертого стакана Рита начала рассказывать Рише о своих проблемах в семье и просить прощения за брата. Риша в ответ начала рассказывать о своем отце, иногда кивая на Вика, словно призывая в свидетели и называя не иначе как «вот он».