Мы обсудим позже

Я не думал об этом. Изначально я не собирался оставаться в Ливенворте. Я должен был достать компьютерный чип из чемодана Лэйси, пока она была в туалете в самолёте. Но теперь, когда мне придётся остаться здесь и ждать, пока посылка придёт по почте, все мои планы изменились. Что я делаю? План С? По крайней мере, этот план включает в себя поцелуйство (прим. пер.: игра слов — kissmas — kiss (поцелуй) + Christmas (Рождество)) с Лэйси — мне нравится эта шутка, несмотря на то, что она говорит.

— Или ты можешь остаться в доме своей мамы, — предлагает Джина. — Ты ведь ещё не продал его, да?

Чёрт, если бы я знал.

— Не беспокойтесь обо мне. Я всё улажу. Хотя, наверное, мне пора идти, если я собираюсь найти комнату. — Я встаю, смотрю на Лэйси. — Тебе помочь донести сумку до комнаты?

Это мой пассивный способ попытаться остаться с ней наедине.

— Конечно. — Она улыбается, уловив мою мысль. — Это прямо по коридору.

— Обязательно посмотри на все детские фотографии Лэйси, которые висят на стене, — зовёт нас Эрика. — Она была самым неуклюжим подростком, которого я когда-либо видела.

— Я не была неуклюжей, — защищается Лэйси. — Я была нелепой.

— Разве это не одно и то же? — Я беру её чемодан и иду за ней в спальню.

— Нет, "нелепая" означает, что у меня были длинные ноги, как у супермодели.

— То есть ты хочешь сказать, что в средней школе ты была супермоделью?

— Именно это я и говорю.

Она останавливается перед своей закрытой дверью, оборачивается через плечо, чтобы посмотреть на меня. Наши лица находятся на расстоянии нескольких сантиметров друг от друга, и мне нравится, что её улыбка подрагивает от игривости. Это лучше, чем всё, что я когда-либо видел.

Лэйси поворачивает ручку и открывает дверь, заходя в свою комнату. Она размахивает руками, как будто участвует в большом спектакле. — Тада!

Верхнюю половину стен покрывают обои с цветочным рисунком. В центре — белая панель, а внизу — обои в сине-белую полоску. Её спальня как будто вышла прямо из 1996 года, но мне это нравится.

Я представляю, как Джина и Брюс часами макали обои в воду, а потом клеили их на стены — столько любви за каждым листом обоев. Было время в моей жизни, когда я отдал бы всё, чтобы испытать такую родительскую любовь. Но по мере того, как я взрослел, менялось и то, чего я хотел от жизни.

Я медленно обхожу квадратное пространство, наклоняясь, чтобы рассмотреть фотографии четырнадцатилетней Лэйси. На её рыжих волосах была повязка, огромный пояс, цветные леггинсы и сапоги с бахромой. Как у любого подростка, у неё были брекеты, и она слишком много красилась, но она не была неуклюжей. Она была милой.

— Видишь? — Она наклонилась ко мне через плечо. — Прямо супермодель.

— Я как раз думал о том же. — Я улыбаюсь ей, продолжая двигаться по комнате. На стене висит ряд медалей за боевые искусства. — Здесь много побед за первое место. — Я указываю на медали и пояс по карате, висящий над ними. — И коричневый пояс23? — Мои брови поднимаются.

— Что? — Она улыбается мне в ответ.

— Ничего. Я просто удивлён. Со всей твоей энергией я представлял тебя чирлидершей.

— Что я могу сказать? Я скорее пну кого-нибудь в живот, чем буду задирать ногу вверх.

Я смеюсь, всё ещё перемещаясь по её комнате. Два весла стоят в углу, рядом с ними на гвозде висит снаряжение.

— Что это всё такое?

Она подходит ко мне и встаёт рядом. — Раньше я была инструктором по рафтингу. Каждое лето сюда приезжают туристы и хотят сплавиться по реке, и я была одной из тех, кто их возил.

— А снаряжение?

Она пожимает плечами. — Я люблю лазить по скалам.

— Должен сказать, что ты самый авантюрный химик, которого я когда-либо встречал.

— Много ли ты встречал химиков?

Мои губы поджаты. — Не думаю, что встречал.

— А что насчёт тебя? — Она поворачивается, отступая назад, чтобы сесть на кровать. — Ты знаешь обо мне все эти вещи? Но я почти ничего не знаю о тебе.

Возможно, это потому, что обо мне почти нечего знать. Или, на самом деле, я мало что могу рассказать людям о себе.

— Я люблю суши.

— И? — настаивает она.

— Я тоже люблю лазить по скалам.

По постройкам, то есть. Я никогда раньше не занимался скалолазанием, но уверен, что это очень похоже.

— Хорошо, что ещё?

— Ещё мне нравится бить всякое.

Лэйси смеётся. — Например?

Людей.

— Мячи (прим. пер.: balls — это мячи, а также яйца), — говорю я с ухмылкой. — Футбольные мячи.

Её губы растягиваются в улыбку. — Я рада, что ты это уточнил.

— И я никогда не был в Ливенворте, штат Вашингтон, в Рождество.

— Тебе понравится.

— Я не очень люблю Рождество. Я никогда не проникался духом этого сезона.

— Почему?

Потому что у меня никогда не было семьи. Потому что Рождество — это быть с теми, кого ты любишь, а я никого не люблю.

Я выбираю более простой ответ. — Потому что я очень занят.

— Консультациями?

— Именно так.