Мы остаёмся жить

– Я подпишу все бумаги.

И неожиданно добавил:

– Но не все старорежимники отправились на тот свет. Одного я приказал оставить в живых – тебе это может не понравится.

– Ты знаешь – я всегда был против грубого насилия, даже когда оно направленно на наше освобождение. Я буду только рад, если кто-нибудь из бывших полицейских осознает, что ему больше не за что сражаться и примет нашу сторону.

– Конечно, были и такие. Но я говорю не про рядового полицая. Я имел в виду одного из генералов внутренних войск. Ты, пока, присядь. Нам есть о чём с тобой поговорить. Все трудности для нас и нашего народа – ещё впереди. И только вместе мы сможем их решить. Поэтому, мы должны доверять решениям друг друга. Даже старые враги могут стать ценными друзьями, если их объединяет общая цель

Я сел, но сразу сказал ему, что не понимаю, что он имеет в виду, говоря о врагах.

– А что мне тебе рассказывать?! Лучше показать один раз, чем час без толку болтать. Ты, главное, не нервничай. Скоро, он придёт.

Зря, ох зря же он всё это затеял. Мне и прежде доводилось сомневаться в рассудительности Марка и его способности принимать верные решения; но все его действия, в итоге, привели нас к победе. Он был самым талантливым из нас. Когда в наших рядах возник вопрос, кому быть лидером: мне или ему – я без колебаний уступил ему это место. Мы верили: он один сможет выиграть надвигавшуюся на нас войну. Однако оказалось, что он готов пойти на сделку с самим дьяволом ради этой победы.

Не думал, что мне снова придётся встретить своего врага. Тот, кого называли «Хозяином Преисподней», вошел в кабинет четверть часа спустя, в наручниках и в сопровождении двух солдат. На какой-то миг я лишился рассудка – такое иногда происходит с людьми моего возраста. Я смог прийти в себя лишь в последний момент, когда дуло моего пистолета смотрело прямо в лицо врагу, а курок только и ждал приказа отправить того в самое сердце ада.

– Ты!

– Генерал Томазо Торкеда, – выкрикнул Марк со своего кресла имя, известное каждой собаке на Марсе.

– Можно просто Томаз. Звания генерала, видимо, меня уже лишили, – улыбнулся он.

Говорили, что он ест людей и пьёт не воду, а человеческую кровь. За тридцать лет его карьеры по его инициативе погибло больше людей, чем вмещала в себе столица. Каждого седьмого жителя нашей планеты он проклял своим вниманием. В худшие из времён, на каждом углу стояли люди, одержимые смертью и верные своему хозяину, занимавшиеся тем, что ловили бандитов и преступников и отправляли их на расстрел. Обвинить они могли кого угодно. Даже Наместник – просто дурак, который не сознавал, что творит; Торкеда же – был истинным ангелом смерти и террора. Мало кто видел его в те времена. Но ещё меньше было тех, кто не желал его смерти. И вот, оказывается, за все свои преступление он не получит ничего, кроме прощения.

– Что вы, конечно же, вы по-прежнему генерал. Прошу прощения за некоторые неудобства вашего содержания – но ведь вы сами понимаете необходимость этих мер.

– Можете не сомневаться, господин премьер-министр. Я так же знаю, что вы многим рискуете, оставляя меня в живых после всего; и я очень ценю ваши усилия.

– Кто-нибудь объяснит, наконец, что здесь происходит?! – не выдержал я.

Я развернулся в сторону Марка.

– Как ты можешь оставить этого палача в живых?! Он – последний, кто заслуживает такой милости. И уж тем более не стоило приводить его во дворец.

– Я говорил, что ситуация, в которой мы оказались, довольно сложна. Я прошу тебя, дружище, успокойся и позволь нам всё объяснить. В конечном счёте, это не гостеприимно.

– С каких это пор массовые убийцы стали почётными гостями в твоём кабинете, Марк?! Что бы ты ни говорил: каждая лишняя минута его жизни – преступление против человечности.

Я всё ещё не мог поверить своим глазам.

– Неужели, ты предал нас… И ты решил сообщить об этом мне?! И все те тысячи, десятки тысяч жизней, которые наши братья отдали за свободу, были напрасными?! Ради кого ты пошел на это?

– Не забывайтесь, товарищ, – перейдя на серьёзный тон, покачал головой Марк, – я всегда был предан Марсу и ни на секунду не забывал о той цене, которую заплатил наш народ, чтобы дожить до сегодняшнего великого дня. А ты – многого не знаешь. И я хочу это исправить; надеюсь, ты сможешь понять. Поэтому, я сделаю вид, будто не слышал всех брошенных тобой необдуманных заявлений. Ты один из самых старых представителей нашего движения – но ты сильно торопишься и забываешь о последствиях. Генерал Томаз, не могли бы вы объяснить министру обороны, как обстоят дела на сегодняшний день и пересказать ему наш недавний разговор.

– С удовольствием, господин председатель.

– Вы кончайте свои игры, – едва не закричал я, – это не детские игры. Вы превращаете политику в театр.