Мы платим железом

Взятые в разработку старшие служители культа поначалу повели себя вполне достойно. Продержались куда дольше, чем те же франкские архиереи. Однако перед мастерством профессионалов устоять не смогли: выдали не только те тайники, которые были устроены непосредственно на капище, но и лесные «кладовки».

Их опустошали уже под утро, когда к нам подтянулись варяги, честно отплясавшие танец Перуна в мирном варианте.

Предпоследними (и это радовало!) о нашей акции узнали Рюрик и его ближайшие приспешники, а последним – симпатичный мне черниговский княжич Честа.

Княжич был возмущен, обижен, оскорблен и заявил, что он нам теперь враг навеки. И поставленный надзирать за ним полоцкий воевода Андот был с ним полностью солидарен. Но не потому, я думаю, что переживал по поводу осквернения святыни. Ему, скандинаву, на обидки местных богов начхать. А вот то, что полоцких не допустили к дележке, было обидно.

К моему немалому удивлению, Рюрик отнесся к нашей ночной акции вполне лояльно. И даже принял на себя весь гнев полоцких, ни словом не обмолвившись о том, что сам – ни сном ни духом.

Желаете расторгнуть союз? Да не вопрос. Топайте домой. Меньше народу, больше кислороду. Добычи то есть.

Вот чем я не могу не восхищаться, так это политической гибкостью этого дана. И его умением мгновенно оценить ситуацию и принять правильное, то есть наиболее прибыльное решение.

Стоило Рюрику мельком глянуть на наших лучших пленников, как он тут же одобрил наше самоуправство. И даже дольку от награбленного не потребовал. Зачем ему долька от нашей дольки, когда мы только что буквально на блюдечке принесли ему ключи от Смоленска?

Как я и предполагал, повязанная нами языческая паства на девять десятых состояла из смольнян. И не последних по статусу. Значительная часть городской верхушки плюс члены их семей. Зажиточные горожане, то бишь местный средний класс. И опять-таки члены их семей, которые, поглядев на развлечения викингов со служителями культа и примерив эти острые ощущения на себя, были готовы отдать всё, включая исподнее, только бы никого из них не привязывали к пыточным столбам.

Воинское сословие тоже было представлено неслабо. Восемьдесят три дружинника, причем почти все – элита. И все, отмечу, живы, хотя и не все – целы. Нам невероятно повезло, что они были под кайфом. За что отдельное спасибо сваргам. Большая удача! И дело даже не в том, что они сейчас сидят связанные в сарае, а не стоят на смоленских стенах. Это ж гридь князя Дира. А князь для своей дружины, как папа – для любимых сыночков. Так что это не просто заложники. Это, считай, мы лично Дира взяли за гениталии. Он просто обязан в лепешку расшибиться, а своих бойцов выручить. В противном случае прочая гридь огласит ему вотум недоверия, примерно как я недавно – Рюрику, и пойдут искать другого князя.

Ну и кто после этого скажет, что я не молодец?

Глава 49 Дипломатия князя Рюрика в действии

Полоцкие не ушли. Однако из нашего союза их исключили. Рюрик преподнес это так, что они «уволились по собственному желанию». Полоцкий княжич обиделся еще больше. На всех, включая меня. Страшный воевода – тоже. Но конкретно на Рюрика. Вызвал его на хольмганг. Как викинг викинга.

Кто из них сильнее, я мог только предполагать. Когда-то Хрёрек был грозным бойцом. Покруче Трувора. Но насколько Рюрик восстановил форму после ранения, оценить было трудно. С тех пор я ни в бою, ни в поединке князя не видел.

И не увидел. От хольмганга князь отказался. Мол, негоже ему, большому и важному, рубиться с каким-то там заштатным воеводишкой.

Выйти вместо князя тут же вызвался наш знакомец Стег Измор. Но тут уж Андот отказался. Сплюнул и обозвал Рюрика лужей свиного дерьма, от которого так и смердит трусостью. Рюрик оскорбление проигнорировал, и грозный свей отправился восвояси. То есть в свой лагерь.

А примерно через часок с зеленой веткой переговорщика к нам пожаловал смоленский князь Дир.

Смотрелся смоленский лидер серьезно. Могучий вояка в полном расцвете сил. Причем не из тех, которые только и знают «бей-убивай». Интеллект явно в наличии. Равно как и чувство собственного достоинства, чтоб не сказать – важности. Роль просителя подходила ему примерно как фата невесты – берсерку. Дир смирил гордыню ради общего блага и сразу сообщил: сдавать город он не собирается. Проигравшим себя не считает, но мы коварно захватили целую толпу тех, кого он обещал защищать, и он готов обсудить размер выкупа. Да побыстрее, потому что нехорошо, когда эти самые подзащитные страдают во вражеской неволе.

Прибывшие с Диром уважаемые граждане города Смоленска поддержали сие заявление одобрительными возгласами. Надо думать, упомянутые смоленским лидером подзащитные были и им не чужими.

С нашей стороны переговорщиком выступил Рюрик. Мы с Трувором скромно стояли у него за спиной. Мой тесть убедил меня (и это было несложно), что как переговорщик Рюрик даст нам сто очков форы и всё равно обгонит в первой трети дистанции.