Мы попали сюда не по воле своей

– Странно. Он мне представился как Эээ. И, кстати, если хочешь ударить кого-то в спину, не обижайся, когда промахнешься. (Кто-то из группы тихо хихикнул.)

– Впрочем, неважно. Всем остальным привет! Еще кто нибудь подойдет? Два раза не хочется рассказывать.

– Потом сами расскажете? Договорились. Я вас за язык не тянул.

– Зачем тянуть за язык? Нет. Это в смысле вы сами согласились, я вас не заставлял.

– Услышал от кого-то, понравилось.

– Так! Времени мало. Перерыв короткий и у меня еще дел полно. Поехали!

– Слушай Эээ-тян, давай ты все расскажешь, а я пошел. Нет? Тогда не занимай чужое время.

– Вдаваться в подробности не буду. На каникулах ездил в Сеул. Меня сбила машина. Сильно покалечился. Попал в госпиталь при местном университете. Была клиническая смерть. Что это? Остановилось сердце. Если после оживили, то это клиническая смерть, если нет, то просто смерть.

– Меня оживили, как видите. Но возникла проблема. Я потерял память.

– Совсем. Если я даже разговаривать и ходить учился по-новой, как ты думаешь? Я и сейчас учусь.

– Повторяю. Все, что было ДО аварии, я НЕ помню. И все, что умел разучился! Поэтому ходить в общий класс мне бессмысленно. Мне надо догнать прошедшие тринадцать лет.

– В госпитале мне составили программу интенсивного обучения, а здесь прикрепили наставников. За счет госпиталя, для них это тоже эксперимент. Пока год.

– Вот через год и увидим. Если догоню, пойду в школу на общих основаниях. Если нет, не знаю. Будет день, будет пища.

– Кто сказал? Кто-то в госпитале.

– Нет. Программа обучения очень интенсивная. Банально, больше ни на что не будет времени. Вечерами тоже все расписано. Отдых? Только сестренку отвести в школу и забрать из школы.

– Другую. Мелкую. Родители удочерили.

– Может быть, как-нибудь зайду, расскажу подробнее. Все. Перерыв окончился. Да и мне пора.

– Как там? Страшно, ли? А ты думаешь, у меня волосы крашеные?

– Пока, до встречи.

Пока не очухались, подхватываю рюкзак и линяю. Может быть, еще в эту самую ДоДзё успею. А потом обратно, сестренку забрать из школы.

Интерлюдия. Обеденный перерыв в средней школе Сокчхо.

– Не верю! Врет он все! Всегда был скользким!

– Но и дураком не был. Можно же проверить.

– Как?

– У ХваСон-а отец дружен с заместителем директора, господином Чхве Тэ Ён. Думаю, это не большой секрет.

– А если все окажется правдой?

– Все равно, он скользкий тип. Надо проследить за ним.

– Да! А если что, пригрозить рассказать о его делах. Например, бывшему парню его сестры.

– Не думаю, что это хорошая идея.

– Он трус! Быстро сдуется.

– Ладно. Для начала надо выяснить правду ли он говорил. Ты возьмешься за это БоЁн-ян?

– Да. Зайду к ХваСон-у вечером.

– Договорились. Вот когда все выясним, тогда и будем решать.

– И все же, КоНиль очень сильно изменился. Обратили внимание, у него даже глаза стали другого цвета.

– И все лицо в мелких шрамах!

– Девчонки!

Конец интерлюдии.

Опять забежал к секретарю директора.

– Простите меня за назойливость! Но, я по известным причинам пока совсем не ориентируюсь в городе, и у меня нет карты. Не подскажете, как добраться до этого адреса. (Показываю визитку ДоДзё.).

– Ничего страшного. Это совсем недалеко. Вот смотри.

Секретарь подводит меня к ранее не замеченной карте города. Показывает куда идти. Действительно недалеко.

Благодарю совершенно искренне и вылетаю за дверь. Через пятнадцать минут стою перед невзрачной бетонной коробкой с большой черной надписью на японском "ДоДзё". Захожу. В небольшом вестибюле сидит молодой парень во вполне себе обычной одежде.

Уже привыкаю потихоньку к этим поклоно-приветствиям. Протягиваю парню визитку и сообщаю цель визита. Тот с удивлением глядит на визитку, на меня, почему-то пожимает плечами.

– Пошли, провожу. Ты раньше занимался? Нет? Ну, тогда не знаю, чего тебя направили к дядюшке Кан Ён Гю. Он и так, последний год никого не брал. Так, что не удивляйся, если погонит.

Заходим в небольшой зал. Светленький, в серо-голубых тонах. Никаких тебе иероглифов, портретов великих бойцов и тому подобное. Голые стены. В середине сидит симпатичный улыбчивый дядечка. Кругленький такой, уютный. Жиденькие усики, бородка. Парень сопровождающий указывает на меня.

– Сэнсэй Кан Ён Гю, этот парнишка показал Вашу визитку и сказал, что его направили к Вам.

Дядечка ласково глядит на парня.

– Ты свое дело сделал? Вот и иди, иди. А ты молодой человек разувайся, положи свой рюкзачок и подойди.

Не дожидаясь дальнейшего, сопровождающий улетучивается. Я кладу рюкзак на скамейку и подхожу. Дядечка по-прежнему ласково глядит на меня, я же, приняв выражение кирпич обыкновенный, гляжу на него.

– Ну и что мне с тобой делать, паренек?

– Не знаю. Меня в известность не поставили.

– Даже так! А чего ты сам хочешь. Стать великим бойцом, победить обидчика?

– Нет. Мне надо догнать тринадцать потерянных лет и немного привести в порядок эту тушку. Хлипкая очень. Что хотят направившие меня к Вам, я не знаю.

– Но ведь это школа боевых искусств. (С пафосом.) Здесь делают настоящих бойцов!