Мы попали сюда не по воле своей

– Впрочем, мы пришли. Вот то, что я хотел тебе показать.

Хм… вроде обычные местные гусли. Нет. Не обычные. Сбоку торчат провода. А где звукосниматели? Под струнами ничего нет. Звук вроде обычный.

– А включить можно?

Провожу по струнам. Ёкарный бабай! Это круто.

– Что, интересно?

– Да. Непонятно только где звукосниматели.

Парень откидывает торцовую крышку. Видны концы крепления струн и два провода, уходящие через вырез внутрь ящика.

– Внутри пьезодатчики?

– Ну, я музыкант. Детали не знаю. Но, видел, что не такие как у электрогитары. Хочешь, попробуй что-нибудь сыграть.

Что бы такое изобразить? О! Вспомнил. У Джимми Хендрикса была симпатичная композиция с восточными мотивами.[7]

Блин! Куда тебя опять понесло, чума малолетняя? Фух! Вовремя закрыл краник.

– Это, ты откуда взял, парень? Тот же автор? Нет непохоже. А дальше как?

– Не помню. Это я слышал от друзей из Америки. Там у ребят клуб какой-то. Вот в клубе эту мелодию и играли. Я её даже полностью и не слышал. Мы больше трепались. Музыка фоном была.

– Надо же. Очень похоже на обработку какой-то из наших, или скорее китайских вещей. Если ты узнаешь автора, сообщи мне. Я тебе контактные данные оставлю.

– Смотрю, тебе понравилось.

– Да. Звук такой сочный стал, даже тихие аккорды четко воспроизводятся. Но я что-то устал и голова побаливает. В общежитии холодно. Не выспался.

– Пошли тогда. Как раз время ужина. А завтра нам переезжать в другой кампус.

Интерлюдия. Разговор в общежитии аспирантов.

– Какой суматошный день. Да еще эта идея затащить малышню на экспозицию электронных инструментов.

– Главное им понравилось. Возможно, кое-кто из них выберет наш колледж.

– Ага! Особенно эта парочка близняшек-барабанщиков. Кто их подпустил к электронным барабанам. Я чуть не оглохла.

– Мне не повезло, я этого не слышал.

– Сбежал, негодник. Кстати, как этот разрушитель канонов отреагировал на творение твоих друзей?

– Ты была права. Это сработало. Причем он даже сыграл интересную композицию. В этот раз тоже необычно. Американская обработка нашей традиционной музыки.

– Выходит им этот таинственный автор не одну мелодию отдал?

– Парень уверяет, что услышал эту музыку у своих друзей из Америки. Но, если честно, мне кажется, он лукавит. Сказал, что полностью мелодию не помнит, но видно, же было, что резко прервал сам. Вроде как испугался. Но чего?

– С этой группой вообще странная история. Неизвестно откуда выплывают с новой, необычной композицией. Навели шороху в сообществе ревнителей национального наследия. Их почти сразу дополнительно включают в наш тур. Причем с подачи KCIF.

– Мне кажется, кто-то пытается сформировать новую волну музыкантов. Сколько лет наши агентства пытаются выйти на мировой рынок. К соседям еще более-менее. А вот в Америку или Европу никак. А там основные капиталы крутятся.

– Думаешь, решили готовить смену, начиная с подростков? Сразу с уклоном туда?

– Возможно. Но сейчас совать туда нос не стоит. Могут и оторвать вместе с головой.

– Да. Когда киты дерутся, гибнут креветки.

Конец интерлюдии

На следующий день нас перевезли в загородный кампус университета. Весь комплекс построен в предгорьях. Комплекс талантливо вписан в пейзаж и потрясающий вид на горы. Здесь, наверное, здорово учиться. Общежитие новенькое. Никакой "естественной вентиляции". Санузел в номере.

Сегодня у нас инженерный и компьютерный колледжи. Исключительно интересно. Тут видно как разными путями достигаются сходные результаты. Например, в этом мире нет термина робот. Есть Rod (Remotely operated device), существующий наравне с Ferger (Ferngesteuertes Gerat). Чапека с его Рур тут не было. Зато, здесь был Цузе, и у него была несколько другая судьба. Германию союзники бомбили так, что выбили почти всех квалифицированных рабочих уничтожив жилые кварталы и почти не трогая заводы. Но, при этом и массового вывоза немецких инженеров после войны не было. Германии пришлось приспосабливаться к новой реальности. Упор был сделан на высокоточные приводы и автоматизацию механообработки, сварки и подобных работ. Кстати, на другом конце света тем же путем сразу пошла Япония. Помогло то, что Цузе с его вычислителем сразу получил господдержку. И его же фирма первой в мире начала работы над сетью компьютеров. Цузе, вообще считал, что вселенная представляет из себя такую сеть. Отсюда меньше внимания на разработку громадных мэйнфрэймов и больше на компоновку многопроцессорных комплексов. Пусть и из более простых и медленных машин.

Тензорные процессоры здесь тоже начали делать существенно раньше, чем в нашем мире. Но предназначались они в первую очередь для систем промышленного зрения, а уже потом нашли применение в самообучающихся системах.

Впрочем, при всех различиях, общее направление развития обоих миров сходно.