Мы потребуем крови

В поисках места, где можно присесть, я повернулся к главной лестнице. Возле нее в тени стояла Эзма. Я не успел отвернуться, и она кивком подозвала меня. До сих пор мне удавалось ее избегать: я опасался, что не смогу сохранять почтительность, зная, что она приказала опоить меня, чтобы убрать с дороги, а потом бросила умирать. Но Эзма как будто забыла эти несущественные детали и одарила меня лучезарной улыбкой.

– Заклинательница, – сказал я.

Она не заслуживала уважения, но я не унижу себя, называя ее как-то иначе.

– Капитан Рах, – вернула любезность она, возможно, по той же причине. – Думаешь, твое представление сработает?

Я сжал зубы, и ухо тут же пронзила мимолетная острая боль.

– Какое представление? «Заклинательница лошадей, прячущаяся в тени»?

Ее насмешливый взгляд начал по-настоящему бесить.

– Или «левантийский капитан строит глазки чужеземной императрице». Что скажут Клинки, когда узнают, что на самом деле сражаются за твой член?

– Они сражаются за себя и свой народ. Как этому мешает мой член?

Эзма скрестила руки на груди и смерила меня взглядом.

– Чего ты хочешь, Эзма? – Позади меня кисианцы продолжали выкрикивать левантийские слова. – Зачем ты здесь? Зачем пытаешься от меня избавиться?

– Я выполняю клятву, которую дала, когда стала заклинательницей лошадей. Это все, к чему я когда-либо стремилась, – ответила она, игнорируя второй вопрос.

– Ты поклялась стать предводителем, хотя заклинатели никогда этого не делают? Поклялась обрекать на смерть тех, кто угрожает твоей власти? В клятве, которой меня учили, ничего такого не было.

Эзма наклонила голову.

– Тебя учили?

Я отвел взгляд, досадуя, что сболтнул лишнего, но от одного вида Эзмы закипала кровь.

– Кто учил тебя клятве заклинателя лошадей?

Сказанного не воротишь.

– Заклинатель Джиннит, – ответил я, глядя ей прямо в глаза. – Когда я был его учеником.

Эзма отступила на шаг, на ее лице мелькнуло раздражение.

– Ты? Ты был учеником? Как? Когда?

– Меня отобрали в девять лет, как и всех учеников. Я обладал всеми нужными качествами.

– Но ты его подвел.

– Нет. Я был хорошим учеником, он говорил, что когда-нибудь я стану прославленным заклинателем. Я просто… просто хотел не этого.

Я никому не рассказывал об этом, кроме Гидеона. Стыд за то, что я сбежал и подвел свой гурт, не давал раскрыть рта. Это могло бы стать оружием против меня, но тогда бы она признала перед всеми, что у меня есть задатки заклинателя. Увидев, как насмешка на ее лице сменилась оскалом, я испытал злобную радость.

– Фальшивый заклинатель. Вдобавок к остальным твоим прегрешениям.

– Я ни в чем не фальшивый, в отличие от тебя. Почему тебя изгнали?

Она прищурилась.

– Это никого не касается.

– Ты в этом уверена? Что за преступление ты совершила, что тебя изгнали не на один цикл, а на десять?

– С чего ты взял, что я не сама осталась, как Гидеон?

– И забросила свои обязанности? Не думаю, что это лучше. – Я шагнул ближе, натянутая кожа на заживающих ранах мешала нормально двигаться. – Левантийцы пошли за тобой, потому что им нужно в кого-то верить. Они не задают вопросов из опасения, что ответы снова лишат их надежды. Думаешь, они любят тебя, ты им нужна? – Я покачал головой. – Ты ошибаешься.

Она задрала подбородок.

– Угрожаешь мне вызовом?

– Только если ты меня вынудишь.

Я не забыл предупреждение Амуна о возможном расколе. Эзма должна была понимать не хуже меня, как сильно это нас ослабит.

Позади меня солдаты закричали: «Ложись!»

Мне не понравилась улыбка, затаившаяся в уголках ее губ.

– Здесь происходит гораздо больше, чем ты можешь себе представить, Рах. Считай это предупреждением. Я не позволю встать на своем пути ни тебе, ни твоей императрице.

Я оставил ее стоять в тени и ушел, безуспешно убеждая себя, что все это лишь пустые слова. Когда я подошел к лестнице, кисианские солдаты встали и, потягиваясь и переговариваясь, направились к скудному солнечному свету, проникавшему в открытую дверь. Свет манил и меня, напоминая о Дзиньзо в конюшне и долгих днях, прошедших с тех пор, как мы скакали с ним вместе, но сейчас армия преграждала все пути.

На ступенях к Тору и министру Мансину присоединились двое. Один, как я уже знал, звался Мото, он командовал большинством солдат. Вторым оказался генерал Рёдзи, командир личной охраны императрицы, и, несмотря на его пронизывающий взгляд, похоже, она доверяла ему больше, чем кому-либо.

Генерал Рёдзи что-то говорил министру Мансину, Тор слушал, но не переводил, вынуждая меня метаться между убежденностью, что это нечто неважное, и сильным желанием удостовериться в этом. Мне удалось остановиться на первом варианте, пока голос императрицы Мико не притянул мой взгляд к вершине лестницы. Мико спустилась, ее светлое одеяние напоминало то, что она носила во время перехода через горы. Когда мы добрались до гостиницы, оно уже не было белым, но неожиданная встреча воспоминаний и сегодняшнего дня обожгла меня.

Императрица взглянула на меня и тут же отвела глаза. Сложив руки за спиной, она заговорила со своими генералами, а Тор по-прежнему молчал. Мне пришлось его толкнуть.