Мы потребуем крови

– Они обсуждают план засады. Министр доволен сегодняшней работой солдат и надеется, что краткое повторение перед отправкой поможет им справиться с заданием достаточно хорошо. Как будто в эккафо есть такое понятие как «достаточно хорошо».

– У нас все получится, – тихо сказал я, чтобы не прерывать их разговор, но императрица Мико обернулась на звук моего голоса. Она снова отвела взгляд, а я еще сильнее ощутил ее присутствие: гордость, с которой она разговаривала с этими опытными вояками, гладкость, с которой платье, перетянутое на талии алым поясом, похожим на кровавую полосу, облегало ее стан, и то, как она слегка повернула голову в мою сторону, а ее профиль как будто светился на фоне темных стен.

Разговор продолжался, а я с нарастающим раздражением сжимал и разжимал кулаки. Это я придумал весь план, но теперь неловко переминался с ноги на ногу, не участвуя в обсуждении. Умом я понимал, что они не всегда оставляли время для перевода, и это слишком большая нагрузка для Тора, но напряжение в теле росло, превращая его в натянутую тетиву.

– Они не сошлись во мнениях в том, как делить солдат и где должна находиться императрица с лучниками, – наконец сообщил Тор. – Но похоже, все согласны с тем, что сейчас больше ничего не сделать и нужно поесть и отдохнуть.

Все смотрели, как Тор заканчивает перевод, и взгляды множества глаз ничуть не уменьшили моего раздражения. Я пристально оглядел каждого кисианского генерала, и только извиняющаяся улыбка императрицы не дала мне произнести слова, которые не стоило бы переводить.

– Отдохнуть – это хорошо, – буркнул я. – Но почему все таращатся на меня?

Тор пожал плечами.

– Наверное, ждут от великого левантийского генерала каких-нибудь мудрых слов. Они говорят так, будто оказали великую милость, выслушав твой план и позволив тебе и Клинкам сражаться за них. Может, тебе стоит поблагодарить их, если хочешь им понравиться.

Я недобро зыркнул на него.

– Нет. Скажи, что моим людям потребуется хорошая еда, отдых и все необходимое для того, чтобы их оружие было в наилучшем состоянии. Мы соберемся на закате и еще раз обговорим план.

Тор с улыбкой перевел мои слова. Я испытал мелочную радость, увидев, как ощетинились генералы. Губы Мико тоже дрогнули в улыбке, и я едва не ухмыльнулся в ответ.

По знаку императрицы совещание закончилось. Генерал Мото и министр Мансин ушли вместе, императрица и командир ее гвардии, окинув нас долгим взглядом, направились обратно вверх по лестнице, а мы с Тором остались внизу. Комната казалась гораздо более пустой, чем десять минут назад.

Я смотрел вслед императрице, пока из виду не скрылся даже развевающийся подол ее платья.

– Вспомни фразу, которой я тебя научил, – сказал Тор. – Повторяй за мной: Ао гашо те реместе мот, каа ло кииш ао фалачу шо лоа-да.

– Я не настолько лишен гордости или чести. А вот тебе не хватает уважения.

– Уважения к кому? Уверяю тебя, я уважаю императрицу достаточно, чтобы задаваться вопросом, что она в тебе нашла, если ты даже не можешь поговорить с ней. Великий капитан э'Торин, экзотический любовник.

– Уважения ко мне, – холодно ответил я.

– А с чего бы? Пусть сегодня ты поведешь Клинков, что с того? Ты мне не капитан, ведь я не левантийский Клинок. Просто полезная говорящая голова, – бросил он и пошел прочь.

– Мы можем это исправить, Тор. Прямо сейчас, если я найду нужные инструменты.

Незаклейменный Клинок остановился и обернулся через плечо.

– Можем, но уже слишком поздно. Как я могу отдать свою жизнь и душу на службу тому, во что больше не верю?

Что я мог сказать? Его слова ранили до глубины души, но моя боль ничто по сравнению с его. Когда он понял, что чувствует? Что человек, которым он родился, и тот, которым его заставили стать, больше не одно и то же? Есть ли дно у этого колодца горечи?

– Мне жаль.

– Не ты в этом виноват.

– И все же мне жаль, что так получилось. И если я мог что-то исправить, то этого не сделал.

После недолгих колебаний он ушел, а я позволил ему, не найдя нужных слов и понимая, что ему нужно время и место побыть одному. А мне нужно было отдохнуть.

Дрожа от холода и усталости, я поставил ногу на первую ступеньку и начал взбираться вверх. Большинство левантийцев предпочло спать в шатрах или на земле, по обычаю гуртов, но я слишком долго был один, без своего гурта, и привык к одиночеству. К тишине. К потолку зданий, а не дождю или холодному ветру. Возможно, я постепенно терял все, что делало меня левантийцем, и вскоре буду чувствовать то же, что и Тор. Я сказал себе, что есть и иные способы быть левантийцем, кроме ночевок под открытым небом. Если бы только я мог в это поверить.

Я проспал совсем недолго, когда меня разбудил слабый стук. В комнату бесшумно скользнула какая-то тень, и я успел выхватить нож, прежде чем дверь закрылась. Несмотря на то что в фигуре, завернутой в плащ и державшей в руках поднос, не было ничего угрожающего, у меня заколотилось сердце. Когда императрица Мико откинула капюшон, оно забилось еще быстрее.