Мы потребуем крови

За открытой балконной дверью застучали копыта. Кайса прекратила мерить шагами комнату, словно гудевшую от напряжения. Передумать было уже поздно. Явился Унус. Это наш единственный шанс прикончить его, а с ним вместе и Дуоса.

Приближались шаги. Голос. Точно Лео, и все же чувство пустоты внутри Септума не исчезало. Связи не было. Никакого шума, только я, императрица и ощущение пустого присутствия.

Дверь открылась, и он торопливо шагнул в комнату. Остановился.

– Унус?

– К несчастью для тебя, нет, – сказал Лео. Скрипнул по полу сапог, мягкий стук подсказал, что дверь затворилась. Нам потребовалось все самообладание, чтобы не посмотреть. – И вдвойне прискорбно случившееся. Значит, обе померли? Жаль. С ними проще было бы устроить мой брак с императрицей Сичи. Но неважно. Я воспользуюсь услугами другого убийцы, так что мне больше незачем оставлять тебя в живых.

– Что? – вскрикнула она. – Нет!

– Боюсь, без них ты совершенно бесполезна, дорогая. И фактически даже опасна, учитывая твое страстное желание спасать Унуса от меня. Смерть надежнее.

– Унус! Унус, прошу тебя!

По полу зашаркали шаги, и мы сжали руки Септума в кулаки. Связи так и не было. Хана осторожно заглянула за край пустоты. Если Унус прячется там, мы должны соединиться. В доме Знахаря пустота оказалась обширнее, но сейчас в ней никого не было. Мы по-прежнему находились одни в огромной пещере.

«Это мне не нравится, – сказала императрица. – Что-то здесь не так. Словно клетка. Как ты думаешь, он… догадывается, что мы здесь? Он подозревал, что мы попытаемся?»

«Сомневаюсь. Он ведет себя так, будто мы на самом деле мертвы».

Она снова тронула пустоту, посильнее, проверяя границы. Его шаги замерли.

Шум обрушился на нас, как грохот летящей повозки, крик слетел с наших губ. И над нами склонился Лео.

– Надо же. Неразумно было недооценивать их.

– Что?! Она жива?

Кайса что-то кричала, но я не могла сосредоточиться на ее требованиях. На ней. На мимолетном тепле, доказательстве, что я ей не безразлична. Связь звенела, пылала ярко и горячо, и я поняла, чему в прошлый раз так яростно сопротивлялась императрица. Но сейчас она рывком заставила нас подняться с дивана.

Мышцы Септума закоченели, но он двигался с большей силой, чем прежнее тело Ханы. Наши руки стиснули горло Унуса и сжимали все крепче. Кайса верещала и цеплялась за нас, но я не обращала на нее внимания. Мы давили сильнее. Это наш единственный шанс остановить его. Спасти Кисию. Спасти Мико.

Глаза Лео закатились. Он сейчас умрет. Мы прикончим его и освободимся от…

Ухватившись за наши предплечья, Унус пнул коленом по яйцам.

На протяжении многих лет я пользовалась этим приемом против бесчисленного количества мужчин. Я заставляла их корчиться, однако сама оказалась к этому не готова. Ни к охватившему меня ужасу. Ни к взрыву боли, острой, как в ушибленном локте, самой мучительной, которую я когда-либо испытывала. Желудок сжался, подогнулись колени, и, падая на пол, я хорошо понимала, почему все те мужчины не могли дать отпор. Меня захлестнула волна тошноты. Не в силах пошевелиться, я чувствовала себя пустой оболочкой страданий и боли.

«Мне жаль тех, с кем я такое проделывала, – сказала императрица Хана. – Почти всех. Некоторые заслужили».

Совсем рядом с нами раздался хриплый и маниакально жестокий смех Унуса.

– Надеешься всех нас убить, Кассандра? – произнес он. – Последнее в твоей жизни убийство. Но я теперь о вас знаю, и ты… вы застряли в этом теле, в пустой бездушной дыре, связь с которой я ненавижу. Теперь ты умрешь. Ты думала, что мне нужен Септум, и потому удастся использовать его против меня как оружие? Все далеко не так элегантно. Я просто хотел, чтобы он умер в нужный момент. Теперь ты умрешь вместе с ним.

Я через силу поднялась на подкашивающихся коленях. Смерть в нужный момент.

«В нужный момент», – повторила Хана. И тут нас обеих осенило.

Балкон.

Нет времени придумать что-то более умное. Нет времени искать другой выход из сложившейся ситуации. Нет времени ни о чем рассуждать, только действовать.

Я побежала.

Дистанция до открытых балконных дверей была одновременно и невероятно огромной, и почти несуществующей, и мягкие туфли зашлепали по полу. Нет времени действовать изощренно. Нет времени для милосердия, и некогда передумать. Есть время, лишь чтобы прыгнуть.

В лицо ударил солнечный свет, и ветер растрепал наши волосы. Перила балкона вдавились в живот, и мы попытались перекинуться через них. Когда мы качнулись вперед, нас пронзил болезненный страх. Внизу раскинулся сад камней, сплошные булыжники с зазубренными краями, готовые проломить череп, и на один жуткий миг мне захотелось отпрянуть. Пусть это и не мое тело, но все же я в нем умру.

«Катаси, любимый, я иду к тебе. Я…»

Рука схватила меня за лодыжку. Колено ударилось о перила, а кто-то надо мной кряхтел от усилий.

– Не смей! – рычал Лео.

– Пошел ты! Отстань! – ответил наш голос.

Не глядя на камни внизу, мы отчаянно сопротивлялись, пинали и толкали его, пытаясь вывернуться. Стараясь не думать о том, как сильно не хочется умирать.