Мы путники. Избранные стихотворения

Когда,
наивный большой барабан,
я умолкну —
что будет со звёздами,
пляшущими там
                           под рокот мой?
Буяню
хмельной
невпопад и без толку
мир заталкиваю
                          в слов этих
                                            ритм хромой.
Любовь моя,
океаны Земли – твоё ложе
тесно
         но всё же
                          не крошево скал.
Нежно
            ладонями осторожными
я на пламени
                     имя твоё
                                    высекал.
Каменотёсом,
пламенотёсом
на мраморе времени
                                  я расплескал
улыбки радугу – я, несносный,
                                                  радостный,
                                                         радужный барабан.
Это
нелепое
рыжее Солнце —
братец мой младший,
                                   цыганский бог —
проснулось,
в открытое небо ломится
толпой ошалело пляшущих ног.
То-то
         хохоту
                    будет сегодня,
когда сычи продерут глаза
в полночь,
                 которая
                               станет полднем,
когда
никто им
не сможет сказать,
где верх
              и где низ,
                              где лево и право
и в какую я сторону
                                Землю верчу!
Дважды два – четыре?
Это —
         не правило,
это – если я
                    захочу.
По случаю
                 сегодня
                               повелеваю:
всех брадобреев
обрить наголо!
Пусть
          маслом репейным
                                        обритых их
                                                            поливают,
окунув предварительно в одеколон, —
за то,
что всех под одну гребёнку
стригли
             Истине вопреки!
Мир тебе,
мир мой многоребёрный,
приподымись на носки —
я наделю тебя
                       высшей наградой —
Жестяной Звездой
                               от бутылки с пивом
и осколком,
которому нету равных —
                                        самым зелёным,
                                                           самым красивым.
Зажми в кулаке его,
к глазу приставь
и глазей вокруг,
сколько хочешь долго.
Я бы сам
              поглазел,
но что будет
                    со звёздами,
                                        пляшущими там,
если я,
наивный большой барабан,
вдруг умолкну?!

«Как дым…»

Как дым,
и облако,
и серебро луны —
вот,
рядом,
тут,
но удержи попробуй! —
живу средь вас,
пришелец из иных созвездий;
непонятны тропы мои вам,
и далёк, и дик напев негромкий;
и глаза тревожат
нездешним напряженьем…
Я
один из тех,
кто чудом избежал, быть может,
погибели,
кто
мир свой пережил,
чтоб стать скитальцем тихим и печальным,
чужим и чуждым всем, как Вечный Жид…
Кто знает моего пути начало,
и кто – конец?..
Увы, не я,
не я…

Леший

По Руси-росе я брожу босой,
по земной красе след мой полосой,
и звенит трава под сырой ногой…
Окунусь в рассвет головой нагой —
и свищу скворцам, и ручьи мучу,
по кривым корчам колом колочу,
и ныряю вдруг под сосновый свод,
и грибы веду хором в хоровод,
над трясинами с комарьём пляшу
под осиновый, под бузинный шум…
…А за рощами, за берёзами
сарафан Заря сушит розовый,
разметала косу рожью русою…
Подберусь, затаюсь —
станет грустно мне…
Уж она ясна, уж она красна,
да меня она и не хочет знать!
Всё смеётся – нос, говорит, как кляп,
мох в ушах пророс, борода в репьях,
да и сам коряв, как столетний дуб!..
…Полюбил Зарю на свою беду.
Разгоняю грусть, ухожу в леса
и её красу уношу в глазах,
уношу в глазах счастьем и бедой —
и стоит краса в них живой водой…

«Пришелец. Прохожий. Таков я…»