Мы с истекшим сроком годности

Сейчас мы находимся в городе Крайстчерч, любуемся его видами из окон такси, что везет нас к тому самому адресу, что обозначил Джон в своем письме. Как только я подумаю о том, что совсем скоро мы узнаем разгадку той самой тайны Джона, с туманной интригой которой нам пришлось уживаться все эти дни – я чувствую, как внутри разгорается столь мощное волнение, что я не в силах спокойно сидеть на месте. А что творится на душе у Карли? Я бы на ее месте вцепилась ногтями в потную шею таксиста, который так медленно ведет свою колымагу, что кажется, он уже знает ответ на волнующий нас вопрос и издевается над нами, получая небывалое удовольствие.

За всем этим безумным, сварливым потоком мыслей я растратила все свое любопытство туриста. Я смотрю на широкие, прямые улицы, что делают город таким просторным, свободным, но они не вызывают во мне восхищения, я лишь думаю о том, бродил ли Джон по этим улицам, заходил ли он в тот фирменный магазин со сверкающей, прозрачной дверью. Стоит мне отвлечься на изумительные, ухоженные декоративные сады, которые придают Крайстчерчу шарма и изысканности, как потрясающие дорогие серьги на элегантной даме, я вновь задаюсь вопросом: «А бывал ли здесь Джон? Поразили ли его эти нежные, старательно выведенные деревца и зеленая травка газона, которая ярким, пушистым одеялом покрывает почву?»

Но я вмиг отвлекаюсь от размышлений, когда среди выдающихся архитектурных построек и новых блестящих высотных зданий замечаю руины домов, магазинов. Некоторые из них полностью разрушены, а другие все еще стоят с обвалившимися крышами, стенами, с огромными дырами, словно изувеченные тела. Таксист нам поведал о том, что это следы от жуткого землетрясения, произошедшего в 2011 году. Эти развалины – шрамы Крайстчерча, которые напоминают о страшных последствиях, о гибели несчастных людей, о дне, который черной меткой останется в памяти тысяч горожан.

Мы добираемся до ячейкового центра. Такие центры в современном мире уже не пользуются популярностью, но раньше люди оставляли здесь, как в банковских ячейках, какие-то ценные бумаги, личные вещи и даже драгоценности. Отдал залог за ячейку, и содержимое в ней может храниться целые десятилетия.

Перед нами длинный коридор, по бокам которого размещено несчетное количество ячеек с железными дверцами и темно-синими номерами.

Ячейка номер 269.

Карли не долго думая вставляет ключ в замочную скважину, и с каждым новым поворотом волнение, страх и интерес нарастают с бешеной амплитудой в каждом из нас.

В ячейке мы видим письмо. Всего лишь письмо. И меня настигает легкое разочарование, которое несколько туманит разум.

– «Дорогая Карли!

Если ты думала, что на этом твое путешествие заканчивается, то ты сильно заблуждаешься.

Тебе нужно добраться до Данидина, там в таком же, одном-единственном ячейковом центре, в ячейке 407 я оставил для тебя то, ради чего ты и проделала такой сложный путь.

Ты можешь добраться до Данидина на одном из автобусов, которые через каждые два часа отправляются по прямому, самому короткому маршруту.

Но я рекомендую тебе хорошенько рассмотреть хотя бы часть красот этого удивительного острова, следуя маршруту Крайстчерч-Квинстаун-Милфорд Саунд-Данидин.

Решай сама, по какому пути добраться до Данидина.

Хотя, кажется, я уже знаю твой ответ».

Да уж, Джон, какой же ты негодник, – смеется Карли.

– Правильно ли я предполагаю, что мы объедем весь остров? – с широкой улыбкой спрашивает Том.

– Абсолютно. Моя слабость – идти по самому сложному пути.

– Карли, ты уверена, что справишься с этим? – обеспокоенно спрашивает Эдриан.

– Справлюсь, поверьте, я крепче, чем стальные яйца статуи Атакующего быка с Уолл-стрит. А теперь за дело, ребятки. Нам нужно найти самый лучший фургон, запастись мясом, хлебом и водой. Что-то мне подсказывает, что мы оторвемся здесь на полную катушку.

Горящий, восторженный взгляд Карли заряжает каждого из нас мощным, непоколебимым оптимизмом. Такое состояние можно описать всем известным, устойчивым выражением – мы можем горы свернуть.

Вместе с тем, в нас поселяется благоговейное спокойствие, нас совершенно не пугают неизвестные маршруты, незнакомые дороги. Меня поражает та невозмутимость, с которой мы отправляемся в путь, практически вслепую.