Мы с Мишкой и все тайны СССР (сборник)

Тут Мишку и меня подозвала вожатая Наташа, и дядя Серёжа послал нас и Витю Сверчкова в разведку. Правда, сначала хотели отправить с нами Лёву Коровкина вместо Вити, но Лёва наотрез отказался, и мы поняли, что его напугала история про девочку, которая пошла без спросу по грибы. Мы должны были разведать расположение "Зелёных" у посёлка Лесные Партизаны, нанести их позиции зелёным карандашом на карту и вернуться в наш лагерь к началу наступления. Мишке выдали настоящую старую командирскую сумку с картой, компасом и заточенным с двух концов зелёным карандашом "Копир-учёт". Карта была нарисована от руки под копирку и немножко раскрашена акварелью. Она больше была похожа на план местности из учебника естествознания, но в общем нам понравилась. Правда, на ней было синим карандашом обозначено расположение наших сил на поляне и ещё в другом месте под названием "резерв". Мы подумали, что это ненадёжно: ведь "зелёные" могут захватить нас превосходящими силами! Но дядя Серёжа объяснил, что голова разведчика ценнее карты и если уж разведчик, попадая в плен, рассчитывает удержать язык за зубами, карта у него должна стремительно оказаться там же и даже глубже.

- Только жуйте тщательней! - строго сказал дядя Серёжа, и Наташа поспешила объяснить, что это он так шутит, а карту можно просто порвать на мелкие кусочки, как шпаргалку.

- На худой конец, можно взять языка из разведгруппы "Зелёных", - прибавил дядя Серёжа. - Наверняка у них в карте нарисованы их позиции.

Наташа велела нам соблюдать правила "Зарницы" и не слишком лютовать, а то когда она сама школьницей отдыхала в пионерлагере, находились хулиганы, которые стреляли по условному противнику из рогаток.

- Это ещё что! - подмигнул ей дядя Серёжа, а нам сказал: - Только без членовредительства!

Это значит: не калечить.

Мы отдали дяде Серёже и Наташе салют и пошли в низину - впереди Коля Сверчков с биноклем, а следом я и Мишка с сумкой.

Мишка у меня потихоньку спрашивает:

- У тебя страшные стихи сочинить получилось?

Я говорю:

- Нет. Сколько ни думал, ничего не выходит. А у тебя получилось, Мишка?

- У меня получились, только нескладные. Давай у Вити Сверчкова спросим, откуда он столько страшного знает. Спрашивай лучше ты!

Я кричу:

- Витя, ты откуда знаешь столько стихов и разных историй?

Он обернулся, говорит:

- От разных товарищей во дворе и в школе слышал. А про троллейбус без проводов я слышал в пионерлагере от девочки, которая садилась в него с подругой и не успела зайти.

Мишка не поверил, присвистнул:

- Заливаешь! Откуда ж она знает, что делала в троллейбусе билетёрша с компостером?

Витя Мишку так и срезал:

- Так ей подруга в больнице рассказала, прежде чем умерла!

Я Мишке говорю:

- Может, Витя про девочку сочиняет, а всё остальное правда?

- Конечно, правда! - горячо согласился Витя. - И про яичницу, и про вязание крючком, и про красную кляксу в паспорте... - про девочку он даже спорить не стал.

В низине было сыро, хотя дождь не шёл с начала смены. Тропинка раскисла, и по сторонам от неё стояла вода. Мелкие лягушки с чавканьем скакали из глины в воду и наоборот. У нас начали промокать ноги, а далеко от дома в этом нет ничего хорошего.

Витя стал рассказывать страшную историю про одного мальчика. Его папа был моряком и, отправляясь в плавание, велел мальчику никогда не играть в ножички и ничего такого с собой не носить. Папа утонул вместе с кораблём, а мальчик нашёл в городе гвоздь, покрытый ржавчиной и чем-то вроде сургуча, и решил, что это не нож, а вещь полезная. Мальчик поехал в пионерский лагерь и взял с собою гвоздь, а в лагере играли в "Зарницу" и его послали в разведку...

Тут совсем рядом раздался крик, и моё сердце как будто насмерть оторвалось. Витя первым понял, что случилось. Какой-то мальчик следил за нами из-за куста. Твёрдая земля с той стороны куста была только у самых корней. Он поскользнулся и провалился в в настоящее болото, где вода сразу до коленок, а под нею жидкая грязь.

Мы с Мишкой закричали:

- Хватайся за ветки!

Он и так держался, но кричал, что ветки тонкие и неудобные.

Мишка хотел подбежать к нему, чтобы подать руку помощи, но сам чуть не провалился, потому что нельзя было разобрать - где лужа, где глубокая вода, где земля, а где просто грязь.

Я подумал, что надо бежать за подмогой или он утонет, как партизанка Сусанна в заграничном фильме про наших союзников. Тут закричал и Витя Сверчков:

- Ребята, помогите! - так что мы сначала подумали, будто он и сам провалился.

Но Витя волочил из воды здоровенную сосновую корягу. Мы втроём, пыхтя, как паровозы, вытащили корягу и протянули нашему горе-партизану. Он ухватился за неё, мы потянули, он плюхнулся в воду, но мы выволокли корягу вместе с ним. Оказалось, что это наш условный противник Толя Букашкин из отряда "Зелёных". Толя весь был в болотном киселе: и сандалии, и носки, и коленки, и трусы, и рубашка, и командирская сумка. Он, видно, с перепугу забыл, что надо сказать, и только бормотал про какие-то пассатижи и стучал зубами.

Витя стал снимать с него сумку, но Толя вцепился в ремень и жалуется: