Завтра будет новый день. Такой же, как и сотни предыдущих. Билл Гейтс пожертвует пару миллионов долларов на лечение туберкулеза в Джакарте, по Венесуэле пройдётся очередной протестный акт оппозиции, Палестина с Израилем продолжат грызть друг другу глотки за Западный берег реки Иордан, и ученые Калифорнийского университета будут трезвонить о том, что Венеция тонет быстрее, чем ожидалось. Все останется по-прежнему. Земля не перестанет вращаться вокруг своей оси.
Или же все может рухнуть. Тепловая смерть убьет всю Солнечную систему вторым началом термодинамики, черная дыра засосет нашу планету, или Вселенная коллапсирует в результате Большого сжатия.
Жизнь стихийна и непредсказуема. Сегодня она есть, а завтра исчезнет в пустоте времени и пространства. Но не мы с Ли. Мы с ней были числом «Пи», константой Непера, золотым сечением, пластическим числом, постоянной Фейгенбаума и пределом Лалласа. Неподвижной точкой любого физического измерения.
Проезжая по трассе Гинроуз, мы оставляли Сэинт-Палмер, могилу Мертвеца Рэя и старшую школу позади, в другом мире, в миллиарде световых лет от нас с Ли. От счастья, которое мы с ней заслужили.
Мы всю жизнь были в поиске рая и находили только ад. Но в открывающемся горизонте предзакатного неба, где уже начали зажигаться звезды, его больше не будет.
Истории текут странно. Неповоротливо петляют, задевают косяки, толкаются локтями, иногда сливаются воедино с историями других людей. И они приходят внезапно, стучатся в нашу дверь, а мы открываем им, думая, что это пришел разносчик пиццы. Люди имеют эту странную особенность — не придавать значения самым важным моментам в их жизни.
Это очень важная история.
Впереди Нью-Йорк. Мечты, надежды, тонны тайской еды и невыброшенных коробок из-под пиццы.
На телефоне запищал звук таймера с напоминанием.
Пора позвонить Лилиан и сказать, что у нас наконец-то все хорошо.