Мы серые ангелы — 3

Между тем Прохор увидел на противоположной стороне поля несколько сельскохозяйственных машин, которые работали совершенно бесшумно и человека, стоящего недалеко от них. Одни машины убирали какую-то культуру, другие отвозили её под навес недалеко от фермы. Прохор спросил у Алонзо:

— А кто это там?

— Это мой отец, заканчивает уборку свёклы, — улыбнулся Алонзо, — наша ферма полностью автоматизирована и мы не используем труд наёмных рабочих, всё делаем сами. Правда у нас совсем небольшая ферма, на других, конечно, трудится гораздо больше людей. Пойдёмте, я познакомлю вас с мамой, а отец потом подойдёт. Прохор с Ларисой пошли за Алонзо. Подойдя ближе, Прохор увидел, что вся крыша дома состояла из солнечных батарей, а на одном из холмов стояло несколько ветряных генераторов, которые весьма хорошо вращались. Недалеко от дома Алонзо повернулся и с улыбкой сказал:

— У меня мама очень эмоциональный человек, сейчас она меня наверно будет ругать, так что не обращайте внимания, на самом деле она очень добрая. Её зовут Феличита, но папа называет её Фелистас — счастье. У меня есть ещё брат, две сестры и мы ждём пополнение!

— Хорошо Алонзо, — улыбнулась Лариса, — мы учтём.

Между тем они подошли к самому дому. Солнце стояло уже высоко, освещая двухэтажное строение из красного кирпича с отвалившейся местами штукатуркой и наполовину увитого плющом. Над входной дверью висело два фонаря под старину. Вдоль стены дома стояло несколько тумб, в которых росли цветы. Всё это создавало ощущение старой Италии, которая была так знакома по фильмам с участием Адриано Челентано. Подойдя к двери Алонзо немного замешкался и повернувшись, смущённо сказал:

— Подождите немного, пусть мама выговорится.

— Хорошо, мы подождём здесь, — с улыбкой ответила Лариса.

Сразу же, как только юноша зашёл внутрь, за дверьми раздался женский голос, который достаточно громко и очень эмоционально сообщал, что наконец-то её непутёвый сын заявился домой, в то время, как его отец уже самого утра работает, а он вместо того, чтобы помогать ему опять мечтает о своей Летеции. Дальше следовало несколько местных колоритных фраз. После этого прозвучал голос Алонзо:

— Мама, я не один, у нас гости, они русские.

— Так что же ты их держишь на улице, о Господи, ну почему мне всё это! Люди приехали издалека, а этот остолоп не удосужился позвать их в дом!

— Мама, они не к нам, они просто отстали от своего автобуса.

— Какая разница Алонзо, ты хочешь, чтобы во всей России говорили, что семья Моретти держит людей на улице!

Открылась дверь, и смущённо улыбаясь Алонзо сказал:

— Прошу прощения, что заставил вас ждать, заходите!

Прохор с Ларисой зашли внутрь. В прохладном полумраке гостиной они увидели красивую черноволосую женщину лет пятидесяти, внешне очень похожую на слегка располневшую Монику Беллуччи, с небольшим животиком. Она, улыбаясь, сделала два шага навстречу и, протянув руку, произнесла:

— Добрый день синьоры, меня зовут Felìcita, я рада приветствовать вас в Tenuta il Casone!

— Добрый день синьора Фели́чита, меня зовут Прохор, а это моя жена Лариса, — произнёс Прохор, целуя женщине руку.

— Ваш муж синьора Лариса очень галантный мужчина, — с улыбкой произнесла хозяйка фермы, пожимая руку Ларисы.

— Да, этого у него не отнять, — ответно улыбнулась Лариса.

— Проходите, прошу вас, — хозяйка рукой показала на мягкий диван с небольшим столиком, — Алонзо, свари нам кофе, пожалуйста!

— Хорошо, мама, — ответил сын и вышел в дверь, ведущую видимо на кухню.

Фели́чита села в стоящее рядом кресло и с улыбкой спросила:

— Алонзо сказал, что вы из России, а из какого города?

— Из Санкт-Петербурга, — ответила Лариса.

— О, Боже, город Святого Петра! Джино возил меня туда в свадебное путешествие. Белые ночи в Венеции, это просто сказка! — с придыханием говорила Фели́чита, — эти каналы, старинные дворцы, соборы, а Петергоф, это было божественно! — продолжала восхищаться хозяйка фермы, — но самое главное, очень добрые и приветливые люди! Далее она в течение нескольких минут с нескрываемым восхищением рассказывала об их с Джино пребывании в Санкт-Петербурге, центр которого так похож на Рим.

— Мама, в России все считают, что Санкт-Петербург назван в честь русского царя, а не в честь Святого Петра, — произнёс, принёсший на подносе графин с кофе и три чашки, Алонзо.

— Я помню сын! — улыбнулась Фели́чита, — а ты с нами не выпьешь кофе?

— Нет, мама, я пойду, помогу отцу.

— Хорошо, иди.

Алонзо налил всем кофе и ушёл. Мать с любовью посмотрела вслед сыну, а затем сказала:

— Хороший парень, работящий, учится, но вот влюбился!

— Разве это плохо? — спросила удивлённо Лариса.

— Любовь дело конечно хорошее, но всё должно быть вовремя!

— Как же её можно предвидеть? — спросил Прохор.

— Алонзо — мужчина, поэтому прежде чем влюбиться должен подумать о том, как он будет кормить свою семью, — уверенно сказала Фели́чита.

— Это всё конечно правильно, но ведь любовь порой нас не спрашивает, просто приходит и всё! — произнесла с улыбкой Лариса, — а потом ведь это просто любовь!