Мы спасём тебя, Мугивара! (СИ)

Мугивары со слезами на глазах принялись обниматься со своим капитаном, которого они чуть не потеряли. Лу прижимал к себе своих накама, как самую драгоценную вещь на свете, не веря своему счастью. Как же он переживал за них все эти месяцы разлуки и неведения. Про Дьявольское Огниво и говорить нечего. Парень всей душой болел за свою команду и друзей, сидя на эшафоте. Он знал, что у них всё получится. Иначе и быть не могло. Но сердце каждый раз обливалось кровью, когда видел их растерянность и боль после очередного провала в бою с Нисой. Мальчишка умолял про себя, чтобы она никого не убила, нарушив договорённость. И вот, Луффи наконец-то воссоединился со своей семьёй. Ему так не хватало этих родных лиц, которые сейчас блестели от слёз. Он нежно проводил тёплыми ладонями по головам накама, широко улыбаясь. Живы. Все живы.

— Л-Лу-Луффи-и-и-и… — рыдал Усопп, крепко прижавшись к своему капитану. — К-Когда…когда ты-ы ле-лежал т-там…

— Тш-ш-ш, — чуть покачивал его Лу, мягко похлопывая по спине. — Всё хорошо.

— Луффи, — плакали Нами и Робин, обнимая его со спины.

Чоппер поместился между Мугиварой и Усоппом, а Фрэнки хотел было крепко обвить всех руками, но побоялся, что из-за этого откроются швы на теле Мугивары, поэтому стоял неподалёку и рыдал на груди Джимбея. Рыбочеловек тоже не сдерживал своей радости. Санджи уткнулся головой в колени Луффи, шепча, как сильно скучал и переживал. Кок пообещал, что приготовит ему самые любимые блюда и никогда больше не отпустит одного. Брук обхватил костями голову Монки, зарываясь лицом в чёрные вихри.

Зоро же стоял возле главной мачты, смотря на своих накама и капитана с улыбкой. Мечник решил, что обнимет Луффи позже, когда все немного успокоятся и разойдутся. Было трудно себя сдерживать, но он хотел сделать всё правильно, подальше от глаз.

После того, как Мугивару отпустила его команда, давая передохнуть, пришла очередь остальных «несчастных», которые принимали участие в спасении парнишки.

На глаза сразу же попался Смокер. Мужчина стоял, не зная что делать. Может, стоит честно объяснить, почему решил спасти мальчишку тогда, в Дьявольском Огниве? Или ничего не говорить и просто аккуратно уплыть? Но он не мог так поступить. Теперь на него тоже объявят охоту. Смокер — предатель. Его ничто уже не спасёт от гнева адмирала Акаину. Мужчина понимал, что ему некуда идти. Стать пиратом? Эта мысль на протяжении долго времени крутилась в голове, но разве это был выход? Ему совершенно не хотелось становиться жалким преступником. Хотя перед глазами был живой пример достойного человека, который являлся угрозой в глазах Мирового Правительства и Дозора. Смокер взглянул на Мугивару. Мальчишка без лишних слов подбежал к нему, вознамерившись наградить объятиями.

— Мугивара, погоди, — бывший дозорный выставил перед собой руки. — Послушай, я дол.

— Спасибо, Смоки, — улыбнулся пират и кивнул сторону накама. — Не бойся, мы защитим тебя от Дозора. Верно, ребят?

— Ты спас нашего капитана, — усмехнулся Санджи, глядя на растерянное выражение лица мужчины. — Поверь, мы теперь тебя просто так не отпустим.

— Ши-ши-ши, — одобрительно засмеялся Лу и отправился дальше.

А мужчине ничего не оставалось, кроме как вздохнуть и смириться с тем, что его жизнь теперь будет в руках одного из самых бешеных людей на свете.

Так, все главы армий из разных стран и командиры флота получили заслуженные объятия и слова благодарности. Кто бы мог подумать, что грозные и суровые пираты, подобные им, будут с наслаждением прижимать к себе этот жизнерадостный резиновый комок. Но самой яркой реакцией на столь тёплые объятия стал обладатель зелёного хохолка. Бартоломео разревелся, но не только от счастья. Он с громким хлопком упал на колени перед своим кумиром, дрожа всем телом и прикрывая рот тыльной стороной ладони. Луффи быстро осознал, что тот плачет отнюдь не от радости. Мугивара положил руку ему на плечо, внимательно вглядываясь в глаза своего командира, которые тот пытался отвести. Остальные пираты с недоумением смотрели на своего товарища. Разве он сейчас не должен летать от восторга? Что с ним происходит? Почему не радуется своему боссу и старается оградиться от него?

— Хохлатый… — проговорил Лу, чуть нахмурив брови.

— П-Простите, — зарыдал Барто, уткнувшись лбом в деревянные половицы палубы. — П-Простите меня, Л-Луффи-семпай…мне…мне так с-стыдно…я должен был гораздо сильнее, чтобы…чтобы…эх, я…чтобы достойно защитить вас и вашу команду…но я…я не смог…я подверг опасности не только вас, но и других… — «Каннибал» кинул беглый взгляд на Лео, по носу которого скатывались слёзы. Лилипутик хотел подбежать к другу и успокоить, но не решился прервать разговор между боссом и его подчинённым. — Я не сделал ничего значительного в битве. Пендишу пришлось меня даже подбадривать и тащить за собой на протяжении всего боя. Я так позорно был ранен. Но ни одна рана в моём теле не имеет значения. Пострадали по моей вине накама. Из-за моей беспомощности и слабости!

Бартоломео от досады и презрения к себе громко стукнул кулаком по половицам.