Мы - сводные

— Да! — отвешиваю я ей классический поклон. — И ты у меня затанцуешь! Пусть не шедеврально, но достойно. Это же всего лишь вальс!

— Мне кажется, это бесполезно. Осталось всего три дня.

— Я попрошу у Татьяны Борисовны ключ от танцевального класса. Всё! — взмахиваю категорично руками.

Дверь в комнату открывается, одна из работниц заносит еще одно платье, вешает его в шкаф Тины.

Мне очень любопытно… Тины нет.

— Давай посмотрим?

— Нет!

— Одним глазком! Любопытно же в каком платье пойдет местная королева красоты.

— Нет, Агния. Не трогай, пока не воняет.

— Ну да. Ты права, конечно.

Сажусь на окно, разглядывая, как перед отбоем все курсируют перед корпусами и общежитием.

Взгляд мой натыкается на пару Тины и Семёна. Возле скамейки, недалеко от наших окон. Ругаются…

Сэм со раздражением машет руками и отворачивается, Тина перехватывает его за рукав.

В груди у меня все неприятно сжимается от этой картины. Почему?

Потому что такие сцены неоднократно видела в кино. И заканчивается всё примирением с горячими поцелуями. И мне душно и садняще больно в груди, от ожидания этой сцены. Но я все равно не могу отвести от них глаза.

— Тебе нравится Решетов? — сзади.

Вздрагиваю.

— Нет!

— Сэм нормальный парень. Психованный и грубоватый. Но нормальный.

— Ну да. Саша тоже нормальный, правда? — хмурюсь я.

— И Кислицын и Макс Лазарев. Они свои. Не подлые.

— Но это не мешает им делать ставки. Ты же поэтому не встречаешься с Сашей?

Молчит.

— Он знает? Скажи ему — почему. Пусть выйдет из чата. Уверенна он сделает это.

— Неа… Никаких условий не будет. Человек таков, каков он есть. И он в этом чате. Не выношу лицемерие.

— Ну ты же дружишь и с Сэмом и с Максом… а они тоже там.

— Я и с Кислициным дружу. Дружить и спать — это разные вещи.

— Согласна…

— Да и… мне так показалось, что Сэм тогда специально оставил мне свой телефон. Чтобы я увидела этот чат. Из уважения что ли… Я его тогда уложила на ринге. Сэм умеет уважать, если это заслуженно.

— Увы, я не заслужила, — вздыхаю я.

Но вздыхаю все равно с облегчением. Потому что жаркого примирения между Семеном и Тиной не происходит. Отцепив от себя руки Тины, Сэм просто уходит.

— Значит, всё-таки нравится…

— Нет!

— Ваш коннект невооружённым глазом видно. Он заботится. По-дурацки, конечно… Грубо…

— Ты ошиблась. Коннект вынужденный, — опускаю я глаза.

Но скрывать от Риты ничего не хочу. Мы же подруги.

— Как так?

— Мы — сводные, — закрываю лицо руками. — Моя мать вышла за его отца. А его мама в больнице. Там что-то серьёзное. И всю свою ненависть к ним за это, он выплескивает на меня. А заботится… это просто боится, что опозорю… поэтому кое-где дергает за шкирку, чтобы не влетела в дерьмо. Как никак — сводные. А так — глубоко презирает. Я в их доме бедная родственница. До своих восемнадцати…

— Хреново.

— Только ты никому не говори, пожалуйста. Он не хочет, чтобы здесь знали.

— Ладно, Устинова. Прорвёмся. Не реви.

Украдкой вытираю слезы. Ну вот такая я чувствительная — реву!

Толкнув дверь, в комнату залетает Тина. Тяжело дыша подходит к своему столу. В бешенство что-то там переворачивает.

Отворачиваюсь к окну. Рита надевает наушники и падает на кровать, закрывая глаза.

— Устинова… — шипит Тина.

— Чего надо? — не поворачиваясь бурчу я.

— Ты не идешь на бал.

— Кто сказал?

— Я! Я сказала. Иначе, тебе конец, поняла? Я устрою тебе здесь…

— Значит, мне конец. Потому что я иду. А если тебе не нравится, что твой парень танцует со мной, то решай это с ним. Мне указывать не надо.

Ощущаю, как меня резко дёргают за футболку назад. С воплем лечу и падаю спиной на свою кровать. Отбиваю коленку об стену. Тина сметает все с моей полки над кроватью. Успеваю только прикрыть лицо. Книги, тетради, дезодорант еще что-то летит на меня, углами отбивая руки.

С рычанием хватаю огромный том по физике, что разодрал мне острым углом предплечье и в эмоциях швыряю ей в голову!

Вскрикнув, закрывает лицо ладонями и падает на колени. Я тут же торможу, растерянно поднимаясь на ноги.

— Тварь… — рыдает Тина. — Ты мне разбила лицо!

— Мало разбила, — поднимается Рита. — Устинова, пойдём.

— Куда?.. — испуганно смотрю на Таюрскую. — Ей наверное нужен лёд?

— Ей нужно еще раз швырнуть книгой в наглую морду, Устинова. Раз шесть.

Рита тащит меня из комнаты и ведет за локоть куда-то по коридору.

— Куда мы?!..

— К Алле. Если ты не объяснишь произошедшее первой, то ты будешь виновата. Это как покинувший место ДТП.

— Стучать?

— Как это не печально, но — да. Тина будет там уже минут через пять.

— Я не буду стучать, — торможу я.

— Будешь! Иначе ты влетишь в изолятор на неделю. Пропустишь бал. Я у тебя "не затанцую", а эта сучка добьётся своего. Если уж начала этот бой, то мочи их всех до нокаута! Иначе, ты уже проиграла.

— Алла! — стучит в дверь Рита.

— Зайди…

— Таюрская избила новенькую.

Заталкивает меня к куратору Рита.

Алла в ужасе осматривает мои ссадины на предплечьях.

— Чем это?!

Пока Рита рассказывает вместо меня, следом залетает Тина. Под ее глазом ссадина и отек.

Начинается крик и разборки.