Мы убили их в понедельник

— Никаких Маргарет. Здесь есть только Пегги. Наверное, я веду себя ужасно бесстыдно, но я чуть не умерла от скуки, когда гостила здесь прошлым летом, и я ни за что бы сюда не вернулась, если бы Чери не написала мне такое милое письмо.

~~~

Когда я вернулся к дому Эка, его маленькой машины не было. Я оделся, оставил раковину «сороки» на столе, позавтракал и приехал в офис не позднее, чем всегда. Элис Джессап и Дженни Бенджамин занимались с новой девушкой, временно замещающей Сис — так мне объявила Дженни. Она была очень молода, ходила вихляющей походкой, отличалась худобой и смуглостью и смотрела на всех с мрачным и в то же время наглым видом. Ее звали Мэри Мэй Фриер. В округе живет много Фриеров, некоторые из них довольно скверные люди, и я подумал, что из нее ничего не выйдет.

После одиннадцати ко мне заглянул Банни Биско, и мы пошли выпить кофе на другую сторону улочки. При взгляде на Банни вы замечали прежде всего огромный нос, оттопыренные уши и длинный подбородок, а поверх всего — бледно-голубые блюдца глаз. Эти выдающиеся размерами детали занимают практически все место на его маленькой голове. Его подпись чаще всего стоит под статьями во «Флоренс-Сити леджер». Он милый, упрямый и глупый паренек, способный так переврать самую простую новость, что никто не догадается, что произошло на самом деле.

Он хотел поживиться у меня чем-нибудь насчет Сис, но я узнал от него больше, чем рассказал сам. Я выяснил, что поиски производили теперь с помощью взятых в аренду вертолетов, надеясь обнаружить с воздуха ее маленький черный «рено», который, как предполагали, мог находиться на одной из узкий песчаных дорог, разбегающихся по пустынной местности к востоку от города. Т. С. Барли, прокурор штата, стал проявлять к этому делу все более активный интерес, и к нему подключали все новые силы полиции. Несколько репортеров прибыли из Сарасоты, Тампы, Сент-Пита и других приморских городков вплоть до Форт-Майерс. Шериф Пэт Миллхоуз должен был выступить в новостях по местному телевидению в Тампе.

День тянулся еле-еле. После обеда я съездил в Оспрей, чтобы оценить помятое крыло у грузовика, доставлявшего продукты на дом, потом вернулся в офис и вклеил в свою рабочую тетрадь несколько новых прайс-листов на запчасти импортных машин. В пять часов вечера я уже насвистывал в душе, когда в комнате зазвонил телефон.

— Сэм? Это Пегги Варден.

— Видишь, мой телефон даже есть в справочнике.

— Мне очень жаль, но у меня разболелась голова, и я боюсь, что не смогу прийти на сегодняшнюю встречу.

Ее голос был сухим, официальным и недружелюбным.

— Я могу захватить аспирин.

— В любом случае спасибо за приглашение.

— А как насчет завтрашнего дня, в то же время?

— О, с моей ногой теперь все в порядке, спасибо.

— Ясно. Прости, что не сразу сообразил. Если ты можешь оттуда выбраться и все еще хочешь это сделать, дай мне какой-нибудь вежливый отрицательный ответ.

— Нет, мне очень жаль. Это невозможно.

— Если мы сможем встретиться позже, чем планировали, еще раз ответь мне отрицательно.

— Спасибо, но это тоже невозможно, мистер Брайс.

— Если ты сможешь подняться вверх по берегу и встретиться со мной на пляже перед домом Экли Буша, скажи еще что-нибудь о своей ноге.

— В самом деле, я никогда не думала, что судороги могут быть такими болезненными.

— Я буду медленно считать по полчаса, начиная с шести, и, когда я назову правильное время, попрощайся со мной и клади трубку. Шесть, шесть тридцать, семь, семь тридцать, восемь, восемь тридцать, девять, девять тридцать, десять…

— Еще раз благодарю за приглашение. Всего доброго, Сэм.

Глава 6

Я был не в настроении беседовать и объясняться с Эком, поэтому сделал крюк мимо Тернеров и оставил машину возле их дома, спрятав ее в густой тени больших казуарин, шумевших под восточным ветром. Я знал, что они не вернутся раньше сентября, да и в любом случае они не стали бы возражать, если бы я им объяснил, зачем мне это нужно.

Когда я спустился к пляжу, было без четверти десять. Накануне, часов около восьми, разразилась гроза, но сейчас небо прояснилось и в воздухе пахло свежестью. Пляж был освещен серебристым месяцем, и его света было достаточно, чтобы разглядеть плескавшихся в фосфоресцирующей воде рыб. Я присел в лунную тень на стволе поваленной пальмы. Я заметил ее, когда она была в сотне ярдов от меня. Она шла легкой и ритмичной походкой, которая заставила мое сердце прыгнуть в сторону и через мгновение снова вернуться на прежнее место. Когда она подошла поближе, я встал и вышел на лунный свет. Она несла в руках свою сумочку и туфли. На ней были черный топ без бретелек и длинная светлая юбка.

Она подошла ко мне и сказала:

— Я терпеть не могу действовать тайком. Я не ребенок, сбегающий из дома потихоньку от родителей, я взрослая двадцатипятилетняя вдова. И я сама знаю, что мне делать и каких заводить друзей.

— Прекрасно. А я ничего и не говорил.

— Лучше отвези меня в какое-нибудь веселое место, Сэм, где открыто до поздней ночи.

— Не надевай пока туфли. Надо еще немного пройтись.