Мы ударим первыми

Редин только неопределенно усмехнулся. Убедившись, что гостям пока больше ничего не надо, официант отошел от столика. Все как-то сразу почувствовали, что чертовски голодны, и стали накладывать в изящные фарфоровые тарелки всю поданную ресторанную гастрономию. Неожиданно в звуки исполняемой с эстрады мелодии вплелись какие-то новые аккорды. Они быстро стали ведущей темой, и вот уже в зале уверенно и громко зазвучала песня, хорошо известная всем присутствующим: «...Когда усталая подлодка из глубины идет домой...» Никто не вышел танцевать. Люди за столиками внимательно слушали, а большинство негромко подпевали. Там и тут произносились тосты, раздавался звон бокалов...

В это время из двери, ведущей во внутренние помещения ресторана, появился очень примечательный человек: высокий – под метр девяносто, плотный, если не сказать полный, мужчина в черном с блестками смокинге. В руке он держал бутылку шампанского и степенно вышагивал по направлению столика Команды. С ним здоровались некоторые посетители, а он в ответ одарял всех сияющей белозубой улыбкой и вежливым наклоном массивной, ухоженной головы с черными вьющимися волосами.

У самого столика в его свободной руке неизвестно откуда появилась прекрасная белая роза. Мужчина галантно преподнес ее Алексеевой, потом ловко подхватил протянувшуюся за презентом руку девушки и запечатлел на ней поцелуй. Тут же из-за спины мужчины вынырнул официант с подносом, на котором стояли шесть высоких тонких бокалов. Мужчина сам наполнил их шампанским и дождался, когда гости за столом возьмут их в руки. Приподняв свой бокал за тонкую ножку, он произнес густым басом:

– За великое счастье видеть вас у меня в гостях!

Пригубив напиток, он вернул бокал на поднос. Онемев от неожиданности, все добросовестно выпили свои порции. Расхохотался во весь голос только Редин:

– Так вот что, по-твоему, значит «специальная церемония», Али! – Обернулся к друзьям: – Честное слово, для меня это, – его рука обвела полукруг, указывая на цветок, поднос и шампанское, – такая же неожиданность, как для всех вас. Зато организатора, – указующая рука остановилась на импозантной фигуре, – очень даже хорошо знаю. Позвольте представить: Али Алиев, мой бывший сослуживец. А ныне...

– ...директор этого небольшого заведения. И отчасти совладелец. – Мужчина, склонив голову к правому плечу, прищелкнул каблуками. – Насчет сослуживца Сергей Михайлович преувеличил: я служил матросом у него в подчинении и очень многому научился. А песня нравится, Сергей Михайлович?

– Нет слов, Али!

– Только для самых «парадных выступлений» и высоких гостей. Моя любимая на всю жизнь. – Али повернулся к девушке. – Уважаемая дама, позвольте мне ненадолго покинуть вас – дела требуют. – И, сделав церемонный поклон, мужчина степенно удалился.

– Фантастика! – выразил общее мнение Вадик.

– А ты говоришь, пышная администраторша...

– Я тебя недооценил.

– Да моей-то заслуги в этом деле немного. Алиев действительно служил у меня матросом, когда я был еще старшим лейтенантом. Точнее, начинал служить, потому что был расписан в специалисты по автоматике. Хорошо, мы оба быстро поняли, что это не его стезя. А тут как раз освобождалось место кока, то есть повара. Я поговорил с кем надо, и оставшиеся без малого два года своей срочной службы Али кормил нас отменными блюдами. Когда пришло время ему демобилизовываться, наша лодка стояла здесь, в Северодвинске, на ремонте. Так и получилось, что на Родину он не уехал, женился здесь на русской девушке и начал медленное восхождение по общепитовской лестнице. Теперь – уважаемый человек в городе. – Сергей повернулся к Талееву: – Ты взял фото, которые я просил?

Гера кивнул.

– Чуть попозже мы пройдем к нему в кабинет и поговорим предметно. Алиев – азербайджанец, коренной житель Баку. К тому же много видит, много слышит и много запоминает. В общем, побеседуем. А пока отдыхайте, расслабляйтесь и, главное, наедайтесь. Уж чего-чего, а накормят нас сегодня так, как вряд ли кто из нас питался когда-нибудь.

– Хитрый ты, Серега. Неужели сам директор все вечера в ресторане проводит?

– Так я же говорил, что сделал один коротенький звоночек. Так что держитесь, ребята, выбраться отсюда будет трудно. А характер Алиева вы уже чуть-чуть узнали. Боюсь, что и распорядок работы на входных дверях не для нас писан. По крайней мере, в части, касающейся «работает до...».

Редина уже не слушали, все были поглощены едой. Великолепно приготовленные блюда из свежих продуктов таяли во рту, вино было нежным и хмельным, а музыка – замечательной.

В какой-то момент Сергей позвал журналиста, и они отправились в директорские хоромы.

Несколько фотографий Азера Алиев рассматривал пристально и долго. Он цокал языком, поворачивал их под разными углами, подносил под яркий луч настольной лампы.

– Ну, Али! – не выдержал Редин.

Как все восточные люди, Алиев начал издалека: