Мы уходим в степи

— Не признал, ваше бродь, — успокоился через мгновение солдат. — Случилось чего? Глаза шальные! Или привиделось, что?

— Привиделось, — сказал я, срывающимся голосом.

— Да, ночи здесь темные. Всякое может привидеться. Вы бы не шастали, господин прапорщик, один. Неровен час — уволокут красные в плен.

— Да, как им сквозь наши позиции просочиться то?

— Ооо, там такие же казаки-пластаны, как и у нас. Везде шастают. Для них преград нет.

— Отставить разговоры!

— Есть, ваше бродь! — Рядовой вытянулся в струнку.

Осмотрев караульного внимательным взглядом, я приоткрыл полог и юркнул внутрь, не в силах справиться с волнением. И только, опустив холодный брезент, облегченно выдохнул.

Глава 12

— Слава Богу, — приветствовал меня подпоручик Аверин, полушёпотом. В глазах его отражались блики огонька керосинки. И от того казалось, что он они блестят и сам он встревожен и взволнован. — Заставляете ждать, господин прапорщик.

— Прошу прощения, Михаил Иванович, — моментально отреагировал я. — Но мои часы точны и до выхода у нас остается еще минимум час с четвертью.

— Полноте, Михаил Степанович, — голос Аверина стал мягче. — Не обращайте внимания. Внутреннее напряжение перед важным заданием — та еще негативная привычка. Никак не могу от нее избавиться.

— А отчего же почти шепотом? — спросил я, хотя вопрос, судя по всему, прозвучал неуместно. Достаточно было оглядеться, чтобы понять причину того, почему подпоручик говорил тихо. Офицеры, что занимали места в этой же палатке, мирно спали. Один из них, если не ошибаюсь, прапорщик Веселов, даже похрапывал, да так музыкально, что я невольно улыбнулся. Думая, что вряд ли удалось самому заснуть.

— Как видите, Михаил Степанович, — Аверин показал рукой на спящих. — Предлагаю взять наших коней и прямиком идти к казакам. Там обсудим последние детали и…

Я немного растерялся. У меня есть конь? Прекрасно. Катание у бабушки будет считаться за навык? Подпоручик не успел заметить смятение на моем лице. Потому что, как раз в этот момент, один из офицеров зашевелился на узкой походной кровати, привставая на руке.

— Господа, дайте поспать, — раздался сонный голос поручика Ордовского.

Аверин приставил указательный палец к губам, и молча кивнул мне в направлении выхода из палатки. Я ответил ему таким же кивком головы. Впрочем, мне и брать с собой, окромя карты, на которой я тщательно прорисовал маршрут нашего следования, не было практически ничего. Все мое было на мне. Я даже не успел толком облюбовать отведенную мне походную кровать, скорее напоминающую раскладушку. Карта была со мной. Для верности я просунул руку во внутренний карман походного мундира. Бумага приятно зашелестела. Аверин вопросительно посмотрел на меня. Мол чего ждем? Я пожал плечами, давая понять, что готов, и мы с ним вышли наружу.

Прислушался. Облегченно выдохнул, никто не крался, не хватал меня за плечо и не называл «комсоргом Мишка». Может, показалось?

Ночная мгла окутала лагерь. Лишь несколько костерков, у которых сидели караульные, лизали языками пламени темный, непрозрачный воздух. Искры от горящих поленьев, то и дело рассыпались мириадами ярких светлячков и устремлялись вверх, к нависшему куполу небосвода, с которого ярко светились созвездия звезд. Я невольно залюбовался этой красотой. «На костер, внук, можно смотреть не отрываясь долго», — говаривал дед, когда брал меня на реку, на ночную рыбалку.

«Эх, дед, — пронеслось у меня в голове. — Знал бы ты кто теперь твой внук! И самое странное в этой истории, что предателем я себя не ощущаю».

— Михаил Степанович, — голос Аверина прозвучал со стороны, вырывая из грез. — Не время предаваться мечтам. Пойдемте седлать коней. Пора.

— Да. Иду, — отозвался я несвязно. Признаться, мне с трудом представлялась вся наша экспедиция. Но в голову снова, будто послание с другого мира, влетели слова деда:

— Война план покажет!

— Война план покажет, — вторил я, буркнув себе под нос.

— Что, простите? — переспросил подпоручик.

— Я мыслями уже в походе, Михаил Иванович, — отреагировал я на вопрос своего командира.

— А вот это хорошо! — сказал Аверин. — Значит дело выгорит. К тому же, вы единственный из всего нашего отряда, кто видел позиции красных.

— С воздуха, — уточнил я.

— Это уже много значит, — вторил подпоручик.

— Но местность мне не совсем знакома, — с намеком на то, что было бы неплохо послать впереди нашей группы более опытного разведчика.

Подпоручик понял мой намек:

— Прекрасно могу вас понять, Михаил Степанович. Пойдемте.

Кони, на мою радость, уже стояли оседланы. Еле сдержался от вздоха облегчения. Мог произойти конфуз. Благо денщик Аверина постарался. Иначе бы мне пришлось долго повозиться с конской упряжью, задавая лишние вопросы. Или бы доверился чутью, пуская все на самотек и тело бы послушно выполнила привычные действия. Вон как рука потянулась к лошадиной морде. Я бы так не решился — испугался укуса! А тело сделало все автоматически, еще и потрепало животное по крупу. Поладим!

Коней мы вели под уздцы. Да и не было смысла садиться в седло, чтобы пройти пару сотен метров.