Мы упадем первым снегом

Он недоверчиво усмехается и тычет рукой в Пейсли, которая одной рукой балансирует подносом, а другой держит тряпку, которой вытирает пятно на тумбочке:

– Она и правда тут.

– Да, – отвечаю я. Мой голос звучит печальнее, чем я предполагал, но после заявления Пейсли я не могу совладать со своим настроением. – Я же говорила тебе, что она – наша новая домработница.

– Да, но… – Уайетт икает. Девушка рядом с ним хихикает, как будто считает это милым. Не понимаю, как Уайетту, даже в самом пьяном состоянии, удается очаровывать девушек. – Я подумал, что ты передумаешь и уволишь ее.

Пейсли прислушивается к нам. Она расправляет плечи и кладет тряпку на поднос, а затем поворачивается к Уайетту. В ее глазах я вижу панику.

– Уволишь? Из-за… Из-за кофе?

– Не-е, – Уайетт небрежно машет рукой. – Из-за того, что ты в «АйСкейт». Нокс вообще-то не нанимает фигуристок.

На краткий миг мое сердце замирает. Мне одновременно жарко и холодно. Я слышу, как кровь шумит в ушах.

Пейсли переводит взгляд с него на меня и обратно:

– Почему это?

– Уайетт, – предупреждаю я. – Заткни пасть.

Он встречается со мной взглядом, и, кажется, его мысли проясняются. По крайней мере, он осознает, что только что сказал, потому что на его лице написано сожаление.

– Вот черт, – говорит он, потирая лоб, а затем оборачивается к девушке, стоящей рядом с ним. – Пойдем наверх, хорошо? Я хочу избавиться от этого полотенца.

Девушка снова хихикает и кивает. Она впивается пальцами в его руку, Уайетт бросает на меня еще один извиняющийся взгляд, и они вдвоем исчезают в направлении лестницы. Я некоторое время смотрю им вслед, потому что чувствую на себе взгляд Пейсли. Когда я больше не могу его игнорировать, я ставлю нетронутый стакан с водкой обратно на буфет и вытираю влажные руки о штаны.

– Я иду спать, – говорю я, не глядя на нее. Тем не менее я ощущаю на себе ее недоверчивый взгляд.

– Серьезно? А как же все эти люди?

– Оставь их в покое. Они сами уйдут.

– Да ладно тебе, ты же сам в это не веришь, – глаза Пейсли обводят нижний этаж, быстро изучая каждого гостя вечеринки. – Судя по их виду, в ближайшее время никто из них никуда не собирается. Они, наверное, тут, прямо на полу, и заночуют, настолько они пьяные.

Уголки моих губ приподнимаются в улыбке, когда я вижу ее взгляд, одновременно полный недоумения и отвращения, с которым она рассматривает гостей.

– Тогда дай волю своему характеру и вышвырни их всех вон. – Я с улыбкой поднимаю большой палец вверх.

– Я верю в тебя.

– Но…

Она не успевает договорить, потому что я уже разворачиваюсь и направляюсь к лестнице. Перед глазами все еще стоит лицо Пейсли. Ее слегка оттопыренные уши, большие глаза, рот, похожий на раскрывшийся бутон розы. Я бы с удовольствием обернулся, чтобы еще раз взглянуть на нее.

Но я этого не делаю.

Нас обоих сломала жизнь Пейсли

Я в сотый раз упрямо провожу шваброй по пятну на полу. Я не знаю и не хочу знать, как оно там оказалось. Пятно липкое и имеет черно-зеленый цвет. На вид весьма ядовитое.

– Доброе утро.

Я сдуваю волосы с лица, замираю и смотрю наверх. По лестнице спускается Нокс, и на нем… одни боксеры. Очень обтягивающие боксеры. Косые мышцы живота, переходящие в пах, исчезают под белым поясом с надписью Calvin Klein. С каждым шагом по лестнице мышцы его пресса впечатляют меня все больше. Во мне все дрожит. Несмотря на его отвратительное поведение вчера вечером, я не могу сдержать реакции своего тела. А как иначе? Нокс выглядит как голливудская звезда с обложки GQ.

Осознав, что пялюсь на него, я быстро отвожу взгляд и возвращаюсь к аппетитному пятну на полу, но обнаруживаю, что оно наконец-то исчезло.

– Доброе утро, – отвечаю я, прислоняю швабру к стене и иду на открытую кухню, чтобы приготовить этому господину завтрак. Это унизительно – прислуживать ему, даже несмотря на его надменный характер. Но плюсы этой работы перевешивают минусы. Мистер Винтерботтом платит больше, чем я могла мечтать, и мне не нужно искать квартиру.

Вместо того, чтобы сесть за стол, Нокс садится на табурет, трет глаза и кладет локти на гранитную столешницу кухонного островка.

– Хорошо спалось?

Некоторое время я изучаю содержимое холодильника, размышляя, что ему приготовить на завтрак, но в итоге решаю, что оно того не стоит.

– Ты имеешь в виду, после того, как у меня ушло два часа на то, чтобы выпроводить из дома всех любителей вечеринок, а будильник разбудил меня спустя три часа, чтобы я успела убрать весь хлам до прихода твоего отца? – хмыкаю я, закрываю холодильник и открываю один кухонный шкаф за другим, пока в дальнем углу не натыкаюсь на пачку «Чириос». Поставив ее на кухонный остров вместе с миской, ложкой и кувшином молока, я натянуто улыбаюсь. – Да, Нокс. Большое спасибо. Эти три часа я в самом деле прекрасно спала.

Нокс моргает. Его глаза до сих пор сонные. Он переводит взгляд с меня на хлопья, и правый уголок его рта не начинает подрагивать.