Мы в порядке

— Что бы на это сказала сестра Жозефина? — прошептала я и почувствовала, как Мейбл улыбается мне в ключицу.

Ей не сразу удалось расстегнуть мой лифчик, но когда она с ним справилась, кожу окутал холодный ночной воздух вперемешку с ее теплым дыханием. Я стянула с нее свитер и подняла лифчик с груди, даже не расстегивая. Никогда прежде я не испытывала такого возбуждения. Не то чтобы у меня был большой опыт. Не то чтобы меня часто так касались… Но даже если бы я перецеловала уже десятки парней, я все равно понимала бы, что эти поцелуи — особенные.

Я уже любила ее.

Мы расстегнули джинсы, и пальцы Мейбл коснулись резинки моих трусиков.

— Если завтра об этом пожалеем, — прошептала она, — то свалим все на виски.

Но небо уже светлело; завтра наступило. А я ни о чем не жалела.

* * *

Мы открыли глаза, когда на пляже стоял утренний туман, а по небу носилась стая песчанок. Я держала Мейбл за руку, смотрела на ее узкие смуглые пальцы и хотела, чтобы они вновь очутились у меня под одеждой, — но сказать об этом не осмеливалась.

При свете дня казалось, будто мы у всех на виду. Горожане уже спешили на работу, светофоры заработали. Нам пришлось останавливаться на каждом перекрестке.

— Интересно, что о нас думают прохожие? — задумчиво спросила я.

— Ну, очевидно, что мы не бездомные. У тебя слишком модная куртка.

— Но мы явно не ночевали дома.

— Ага, — подтвердила она. — Мы все в песке.

Наконец зажегся зеленый, и мы пересекли Грейт-Хайвей.

— Может, нас примут за морских созданий, — сказала я.

— Типа русалок?

— Ага, только без хвостов.

— Или подумают, что мы старьевщики, которые проснулись пораньше, чтобы прочесать пляж.

— Да, — усмехнулась я. — Ну тебя в карманах уже несколько золотых часов, а у меня — обручальные кольца и пачка наличных.

— Шикарно.

Мы говорили чуть громче обычного, торопливо и сбивчиво. На самом деле мы избегали смотреть друг на друга с тех пор, как поднялись с пляжа и стряхнули с одежды песок. Песок, который я до сих пор ощущала кожей, так же, как и запах Мейбл.

Дедуля заметил нас первым. Одной рукой он держал мусорное ведро, другой — махал нам, стоя на противоположной стороне дороги.

— Привет, девчонки! — крикнул он, будто столь ранняя встреча стала для него приятным сюрпризом.

Мы подошли к нему, не зная, что сказать.

— Доброе утро, Дедуль, — наконец выдавила я.

Он вдруг изменился в лице.

— Мой виски…

Я проследила за его взглядом. Я даже не сознавала, что Мейбл в открытую держит бутылку за горлышко.

Он мог бы разглядеть наши обветренные губы и пылающие щеки. Мог бы заметить, что мы обе не смотрим ему в глаза. Но вместо этого он смотрел на бутылку.

— Прости, Дедуль, — сказала я. — Мы сделали всего пару глоточков.

— Мы же малолитражки, — попыталась пошутить Мейбл, но в ее голосе сквозило сожаление.

Дедуля потянулся за бутылкой, и Мейбл отдала ее. Он поднес бутылку к глазам, силясь рассмотреть, сколько виски осталось.

— Все в порядке, — сказал он. — Там и было-то немного.

— Простите, мне правда очень жаль, — добавила Мейбл.

А мне было жаль, что мы не можем вновь оказаться на пляже. Что небо не потемнеет обратно.

— С этим надо поосторожнее, — сказал Дедуля. — Лучше и вовсе не начинать.

Я кивнула, вспоминая, как целовала Мейбл в губы.

Хоть бы она на меня посмотрела.

— Мне надо домой, — пробормотала Мейбл.

— Удачи в школе, — пожелал ей Дедуля.

— Спасибо.

Она стояла на тротуаре в свитере и рваных докинсах: темные волосы — такие длинные, что достают до пояса, — перекинуты через плечо; брови нахмурены, глаза печальны. Но когда мы встретились взглядом, она улыбнулась.

— Надеюсь, у тебя не будет неприятностей — шепнула я, хотя какие у нас могут быть неприятности?

Мы фантастические существа.

Мы морские создания.

Мы прячем в карманах сокровища, а на коже поцелуи друг друга.

Глава одиннадцатая

Надо мной — голова и шея оленя. Судя по всему, самца. Его рога откидывают на стену длинные изящные тени. Я воображаю оленя живым где-нибудь в поле. Представляю весну, траву и цветы, следы его копыт; как он бегает, целый и невредимый.

А теперь есть только тишина и тающая восковая свеча. От нас прежних остаются лишь призраки. Дзинь, звенят тарелки, которые Мейбл ставит в раковину, изнемогаю при мысли о том, что рано или поздно нам придется поговорить и расставить все точки над i.

Мы до сих пор не решили, как будем спать. На диване лежат комплект белья и стеганое одеяло, красноречиво намекая, что у нас одна кровать на двоих.

Может, мы не будем спать всю ночь.

Мейбл возвращается с кухни и берет с полки колоду карт. Раздает десять мне, десять себе и одну кладет лицом вверх. Пиковая дама. И как же я не догадалась купить нам карты? Это помогло бы избежать неловких пауз, и не пришлось бы притворяться спящими, только чтобы не разговаривать.