Мы вернемся за подснежниками

- Он был патриотом. Он сражался за всех нас. Немцы, наверное, его расстреляли.

- Мы этого не знаем.

- Я буду молчать, я вас не подведу. Но вы же француз. Вы должны сказать правду.

- У нас в списке ваш муж не числится.

- Значит, его здесь нет? Скажите мне откровенно.

- Этого мы не можем утверждать. Мы можем только сказать, что за последние две недели сюда никто не поступал.

Две недели тому назад Рэймон еще был в Ромэнвиле.

Марсель отправляется по другим кладбищам.

*

- Наконец-то ты пришла! - воскликнула тетка, целуя Марсель. - Я не знала, как тебя известить. У меня уже неделю лежит для тебя письмо.

- От Рэймона?

- Да, от Рэймона. Прости меня, я не могла дождаться и вскрыла его.

На вырванном из записной книжечки листке наспех нацарапано: “Дорогая моя, нас увозят в Германию. Все товарищи, которых ты знаешь, едут вместе со мной и все хорошо себя чувствуют. Не беспокойся, будущей весной мы поедем за подснежниками. Заботься о нашем сыне. Целую и люблю вас обоих. Мы победим. Мужайся”.

- Кто принес письмо? - спрашивает Марсель, не зная еще, плакать ей или смеяться.

- Какая-то женщина. Она оставила свой адрес.

- Рэймон! Мой Рэймон! - кричит Марсель. - Он жив. Я его нашла.

- Но почему он тебе пишет о подснежниках?

- Чтобы доставить мне удовольствие. Вот уже три года, как он мне обещает поехать за город, но все время нам что-то мешало.

Взгляд Марсель сияет сквозь слезы.

*

- Так это вы! - говорит Марсель, узнав в молодой женщине, которая открыла ей дверь, знакомую по Ромэнвилю. - Я пришла вас поблагодарить.

- Какая приятная неожиданность! Мне так хотелось с вами повидаться. Я знаю, где мой муж.

- Я тоже, благодаря вам.

- Как это?

- Вы отвозили на этих днях письмо в Кламар?

- Да.

- Оно было адресовано мне.

- Да? Вот хорошо!

- Как вы его получили?

- Оба письма принес какой-то неизвестный, он подобрал их на улице, по которой только что проехал тюремный автомобиль. Они были в одном конверте и на нем стоял мой адрес.

- Значит, наши мужья вместе, - говорит Марсель. - Они отправлены в Германию.

- Да, они пока уцелели.

XVII

- Он умер! Выносите!

Рэймон Фуко и его друг Робер за руки и за ноги поднимают тело товарища.

- Быстрее! Быстрее! - повторяет Blockfriseur.[Парикмахер; он же ведал санитарным состоянием барака. Это была привилегированная должность, следующая за начальником барака и писарем. Часто парикмахерами бывали убийцы. (Пpимеч. авт.)]

Сто пятьдесят человек топчутся на месте. Так начинается утро шестнадцатого барака [В бараке размером 16 на 8 метров помещалось от ста до трехсот человек, а иногда и больше. (Примеч. авт.)] в Маутхаузене. Раздаются пощечины, в груду сваливаются тюфяки, столбом стоит пыль, люди мечутся, падают, и среди этого стада гигант с волосатой грудью беспрерывно размахивает дубинкой. Вой, хохот начальника барака, хохот, который леденит душу двум или трем страдальцам, умирающим в это прекрасное майское утро.

Рэймон и Робер, спотыкаясь, проходят посреди невообразимой сутолоки.

Мишель умер ночью. Вчера во время работы он потерял сознание. Капо [Заключенный, который надзирал за работой подчиненной ему бригады. Часто эту должность занимали бандиты, безнаказанно убивавшие других заключенных. (Примеч. авт.)] ударом ноги привел его в чувство. Вечером, когда все они шли с работы, Мишеля пришлось поддерживать. Вернувшись в барак, он не мог есть. За те полтора месяца, которые прошли со дня прибытия Рэймона и его товарищей в Маутхаузен, Мишель умирает десятым по счету из партии в шестьдесят французов.

Немного нужно, чтобы умереть в Маутхаузене. Достаточно провести здесь несколько недель, чтобы изголодавшийся человек дошел до полного упадка сил. Достаточно дизентерии, вызванной стаканом воды, чересчур сильного пинка, чрезмерного утомления во время работы, ненастного дня; достаточно забыться на минуту, и если вас тут же не добьют, то в ближайшее утро вы больше не проснетесь. Труднее всего приходится в первые три месяца, пока не приспособишься. Если после этого срока еще держишься на ногах, есть надежда выжить. Такая же надежда, как у приговоренного к смерти, который не хочет умирать.

Рэймон и Робер относят тело товарища в умывальную барака. Здесь на мокром цементном полу уже лежат два трупа.

- Раздеть! - приказывает Blockfriseur, разрезая веревку, на которой держались полосатые кальсоны.

Ляжки умершего не толще икр. Когда с него снимают рубашку, голова глухо стукается о цементный пол.

Рэймон поспешно подбирает скатившийся на пол кусок черного хлеба, не съеденный вчера Мишелем.

Живот покойного провалился и кажется прилипшим к позвоночнику. Из-под белой кожи выпирают ребра.

- Wasser! [Воды! (нем.)] - требует Blockfriseur.

Рэймон, сообразив, в чем дело, набирает в горсть немного воды и поливает грудь умершего.

Пока Робер относит в ящик грязное белье, немец надписывает чернильным карандашом номер: 25511.

Кончено.

Сегодня Рэймон и Робер не успеют помыться. Они бегут одеваться и становятся с котелками в очередь, чтобы получить по четверть литра черноватой бурды - кофе.

Рэймон вынимает из-за пазухи кусок хлеба.