Мы влипли

Недовольных много, но похоже, не все поставили свои деньги на Семена. Нашлись те, кто ставил на темную лошадку и теперь они сорвали большой куш. Есть те, кто просто восхищен увиденным. Тем, как здорово Матвей держался на ринге.

Я вдруг отчетливо понимаю, что сейчас у Матвея все шансы стать новым лидером этих сборищ. Не просто шансы, а он практически уже им стал. Только что. И если ему придет охота подмять под себя бизнес Семена, он с легкостью это сделает.

Если же захочет участвовать в новых боях, не найдется ни одного человека, кто возразил бы или же упустил свой шанс поставить на него.

Все это я вижу, слышу и отмечаю боковым зрением. Чувствую, на уровне ощущений и впитываю из той энергетики, что витает в воздухе.

Мой основной взгляд по-прежнему прикован только к Матвею и все внимание сосредоточено лишь на нем.

После объявления его победителем, он разворачивается, идет в свой конец ринга и быстро соскакивает с него. Никита тут же подает ему футболку, и он натягивает ее. Потом делает несколько глотков воды из бутылки, также протянутой Никитой.

— Идем, — произносит за моей спиной Андрей, слегка подталкивает вперед и все окружающие расступаются перед нами, словно по волшебству.

Мы подходим к Матвею и парням.

Матвей как раз зашнуровывал кроссовки и теперь выпрямляется во весь рост.

— Привет, Матвей, — произношу непослушными губами.

Он кидает на меня быстрый хмурый взгляд и кивает.

Понимаю, что сейчас не время для нежностей с моей стороны. Он не ждет ничего такого и не хочет.

Я не буду думать об этом сейчас, а подумаю потом.

Здороваюсь с Никитой и вторым другом Матвея. Не в силах вспомнить его имя, но это не столь важно сейчас.

С ужасом наблюдаю, как кровь от ран, оставленных перчатками Семена на теле Матвея, уже просачивается через футболку. Но в следующий момент Матвей натягивает на себя поданную Никитой куртку, и она скрывает все его раны от любопытных глаз. Теперь никто не может видеть, в каком состоянии сейчас его торс, и плечи, и руки. Для постороннего наблюдателя, который не в курсе произошедшего, просто обычный красивый парень с парой царапин на лице.

— Сваливаем, — бросает Матвей, никак не реагируя на попытки некоторых зрителей поближе с ним познакомиться, и парни вокруг меня сразу подбираются. Окружают нас, и мы с Матвеем начинаем идти через толпу под лучами вездесущего прожектора.

Я стараюсь сохранять на лице невозмутимость, как делают это друзья Матвея и как делает сейчас он сам.

Это не так сложно, потому что все мои эмоции всегда внутри меня и очень редко вырываются наружу. Так что, я иду точно так, как и все они. С таким видом, словно вот такие прогулки у нас в порядке вещей.

То, что я хочу сказать Матвею, предназначено только для него, а не для всех любопытных глаз, что направлены на нас со всех сторон. И не для момента, когда он в таком состоянии. Сейчас главное — убраться отсюда.

Я все еще отхожу от увиденного и мне не верится, что все, наконец, закончилось. Что Матвей жив и почти здоров. Что он как ни в чем не бывало вышагивает сейчас рядом со мной, пусть даже с безразличным видом. Неважно. Главное, что с ним все хорошо. Мне нужно осознать это еще раз, и еще один раз.

— Все в порядке, Полина? — спрашивает Матвей ровным голосом и не поворачивая головы.

Взгляд его направлен вперед, иногда скользит по сторонам, и я не чувствую в его голосе расслабленности или превосходства, какое могло бы быть после такой фееричной и безоговорочной победы. Только собранность и настороженность.

— Да, спасибо, — хриплю, — а ты? Я так волновалась.

Именно хриплю потому что голос вдруг садиться, а к горлу подкатывает большой ком.

— Нормально, — бросает он.

От его голоса и близости кружит голову так сильно, как не могло бы добиться ни одно средство, намешанное в воду Семеном.

— Ты… у тебя кровь, нужно срочно к врачу… и плечо, — бормочу непослушными губами.

Нервно сглатываю, потому что во рту пересыхает.

— Разберусь с плечом, — отвечает тем же спокойным ровным тоном.

И тут же громче, но уже не мне:

— Макс со своими ребятами на месте?

Вопрос адресован Андрею, который идет позади меня и сдвинувшись вбок на полкорпуса, тем самым ограждая от соприкосновений с людьми, мимо которых лежит путь.

Он кивает.

— Да.

— Хорошо, — отвечает Матвей.

Я хмурюсь.

Чуть разворачиваю голову и кидаю на Андрея растерянный взгляд. Наблюдаю на его лице лишь полнейшую невозмутимость. Тогда смотрю на Никиту. Мне до сих пор неловко оттого, что я сорвалась тогда на нем из-за Сони.

После того, как они с Матвеем вытащили нас из лап пьяных парней, я накричала на него, ведь в этот клуб Соня решила отправиться от отчаяния, из-за него и его неоднозначного поведения. Сейчас я бы ни за что не стала ничего высказывать Никите, потому что в своих отношениях накосячила намного больше.

Но тогда я посчитала, что имею право влезть в чужие отношения и от этого мне жутко неудобно сейчас.

Но Никита, кажется, уже забыл про тот случай. Тем более у них с Соней на данный момент все хорошо. Он ловит мой взгляд и подмигивает, мол, не волнуйся Полина, все под контролем.