Мы все мертвы

– Ты ломаешь мне жизнь. Ломаешь меня! – Джей никогда не слышала от неё таких откровений. – Ты не можешь быть таким жестоким! Я хочу с ним быть, может, я вообще люблю его!

– Я не жесток, Лина. Я просто… Я просто справедлив. Сама видишь, на мне всё дело, и если это всё закончится на вас с Джей, то…

– То что? Мы всего лишь будем счастливо жить свою жизнь! Свою, не твою!

– Наше целительство – это нечто большее, чем твоё счастье, Лина. Гораздо большее. И ты сама это прекрасно знаешь. Тебе нужен парень, который сможет заниматься целительством вместе с нами. А не кто попало, – отец говорил медленно и чётко. Слушая его слова, Джей невольно сжималась. А ведь она даже не находилась с ним в одной комнате.

– Ты даже не даёшь мне выбора! Ты постоянно пытаешься меня контролировать!

– Его не может быть, Лина. Или что прикажешь мне делать? Оставить всё хозяйство на Джей? – Она слышала, практически видела, как отец усмехнулся. – Если я позволю тебе сделать это, всё совершенно точно пропадёт. Умрёт. И все наши усилия окажутся напрасными.

Лина помолчала, и Джей слышала её короткие всхлипы. Шаги. Скрип стула. Длинный тяжёлый вздох.

– Ты всегда говорил мне, что у меня большой талант. Что я смогу многое… Но что я могу сделать, если ты меня запрёшь здесь на всю жизнь?

Вот как!

Джей чуть не запищала от радости и одновременно горечи за сестру. У Лины те же самые проблемы – и это осознание было на удивление… приятным.

Она зажала рот руками и попыталась заставить себя отойти. Но вместо этого лишь сильнее прижималась к стене, тяжело дыша, воссоздавая перед глазами эту картину: отец, сидящий на стуле и грозно глядящий на Лину, и сестра, испуганная и заплаканная, но твёрдо стоящая перед ним.

– Не только в ней. Ты знаешь, какие у нас с твоей матерью практики. И совсем скоро мы сможем работать не только в деревне, но и… там.

– Там, там… – Лина вздохнула. – Это всё равно не то. Я уже достаточно взрослая, я хочу хотя бы иметь право выбирать себе парней.

– Ты можешь. Но только тех, что смогут вместе с тобой продолжать наше дело.

Голова шла кругом. Джей выдохнула, насильно заперев внутри себя всю боль и все вопросы, и решила поговорить с Линой. Потом. Наедине.

И пусть она только попробует ей не ответить!

Джей давно уже успокоилась, перестала сбегать и заглядываться на лес и уже год как исправно помогала семье со всеми делами. Её не отчитывали и не ругали. Она наладила отношения со всеми.

Пора бы сделать так, чтобы от неё перестали прятаться.

И тут сестра вылетела из мастерской – Джей заметила развевающиеся на ветру волосы быстрее, чем её саму, – и пробежала через весь коридор к своей комнате.

Стук двери. Приглушённые рыдания.

Джей сосредоточилась на пыльной деревянной лестнице. Протереть её ярко-зелёной тряпкой, вот так, этот цвет вызвал в её сознании цепь образов и запахов – от хвойного аромата, резко бьющего в нос, и до шевелящихся на ветру тёмно-зелёных крон деревьев, и глика, и ярко-красных глаз…

– Джей?

Отец схватил её за плечо.

Джей вздрогнула и… И так сильно не хотела поворачиваться! Она замерла, сжав каждую мышцу в своём теле.

– Мы с твоей сестрой немного повздорили, – начал он, сжимая её плечо всё сильнее. Джей чувствовала его дыхание своей спиной, и кожа от этого покрывалась мурашками. – Пожалуйста, если она захочет тебе что-то сказать… или пожаловаться на меня… – плечо болело от его сильной руки, а пальцы казались цепкими щупальцами, – не верь. Я хочу и всегда хотел нашей семье только самого лучшего. Всё, что я делаю, я делаю ради процветания нашей семьи. Чтобы мы вчетвером жили хорошо, помогали людям и становились всё сильнее. Ты же понимаешь?

Он, как и всегда, говорил мягким успокаивающим тоном – но Джей боялась не то что ответить, а даже вздохнуть.

– Ты понимаешь? – Отец сдавил её плечо в последний раз.

И отпустил её.

Дыхание его стало ровным, и, кажется, он даже усмехнулся.

Джей, сжав кулаки, тихонько повернулась к нему и увидела добрый, мягкий взгляд отца и протянутые к ней руки. Всё, что было прежде, показалось ей злым наваждением.

Она коротко кивнула.

Отец улыбнулся ей, прижал к себе ненадолго – резануло лавандовым запахом – и отпустил, уходя в свою мастерскую.

Джей подавила в себе приступ побежать к Лине прямо сейчас и, оглядываясь по сторонам, медленно зашагала к ней в комнату.

– Лина, мне жаль, – заговорила она, едва приоткрыв дверь.

Сестры не было видно, но Джей чувствовала её аромат, видела обрывки листков и ряды книг, слышала всхлипы и тяжёлое дыхание.

Она провожала взглядом ловца снов, красные бархатные мешочки, разбросанные по столу, наверное, совсем ещё свежие и пахнущие фиалкой, десятки подсвечников, расположенные за стеклом шкафа и на тумбочке у кровати, и палочки благовоний, стоявшие на столе наготове, но никем не зажжённые… И шкаф красного цвета – такой большой и несуразный, совсем не подходивший к изящному и аккуратному виду всей комнаты. Наверное, его поставил туда отец, кряхтя и задыхаясь, еле-еле перетащив через дверной проём, чтобы потом переставить куда-нибудь ещё или выбросить.

И забыл.