Мы все умрём. Но это не точно (СИ)

— Я почувствовала, как ты меня поцеловал, — наконец медленно произнесла она, и Нотт подумал, что девочка закатит сейчас истерику, поэтому устало перевёл взгляд в окно, абсолютно не желая её слушать и мысленно обещая себе когда-нибудь создать универсальный приглушитель звуков. Но Грейнджер удивила. Немного помолчав и вновь собравшись с духом, она добавила: — Почему ты остановился?

Почему он что? Тео подумал, что ему померещилось. Плавно, словно боясь спугнуть, Нотт развернулся и взглянул на неё по-новому. Что именно он упустил в самом начале? Грейнджер как-то странно на него смотрела, её лицо было полностью серьёзным, только карие глаза лихорадочно блестели в полумраке комнаты, словно там, в черепной коробке полыхал пожар. Он улыбнулся — ощущение, что ты горишь заживо изнутри, было ему прекрасно знакомо. Что ж, видимо, Теодор ошибся, не за грустными историями в жилетку Гермиона сейчас пришла. А за чем именно?

— Ты бы хотела, чтобы я продолжил? — уточнил он с нескрываемым любопытством, побуждая её высказать мысли вслух.

Гермиона заметно смутилась и отвела глаза в пол. Наверняка не привыкла говорить такие вещи прямо, но Теодор решил, что и пальцем не пошевелит, пока она не попросит его о чём-то сама. Грейнджер очертила ногтем трещинку на деревянном подоконнике и всё так же, не поднимая глаз, прошептала:

— Я натворила столько глупостей, хотя всегда думала, что поступаю верно, но всё, к чему пришла — вот это сейчас, — Грейнджер немного помолчала, видно было, как сложно ей даются слова. — Мне так одиноко и страшно, Тео. Очень. Я не хочу оставаться одна. Хотя бы не сегодня… — она вновь затихла, но, тяжело вздохнув, через мгновенье продолжила: — Может быть, для этого мне пора перестать пытаться поступать правильно?

И Гермиона взглянула ему в глаза, словно ожидая одобрения. Но Теодор лишь покачал головой. Погладить по головке и сказать, что ты молодец, пришла в этой задачке к правильному выводу? Повзрослей и принимай решения сама, Грейнджер. Но как же это ему было знакомо. Тео сам именно так и поступал — использовал других, чтобы заткнуть чёрную пустоту внутри себя. И в эту игру с ней играть не хотелось.

— Это даст лишь кратковременное облегчение, — медленно произнёс Нотт, усилием воли заставляя себя хоть на секунду открыться ей и побыть искренним, девочка очень сейчас ошибалась. — А потом ты почувствуешь себя грязной.

Теодор не знал, почему пытался её сейчас переубедить, в конце концов, все его игры всегда сводились к тому, чтобы трахнуть и потерять интерес. И с ней у них это когда-нибудь случится, но сейчас, в самом начале, он просто ещё не хотел её отпускать. Потому что иногда, в редкие моменты, ему казалось, что Гермиона — это тот человек, который способен показать ему свет в кромешной тьме.

Сегодня им обоим стоило быть сдержаннее.

Теодор раздражённо взглянул на неё, прикидывая, как бы уложить её спать. Щёки Грейнджер пылали алым, болезненным румянцем, но она смотрела прямо ему в глаза, словно бросая вызов. В этом противостоянии взглядов ему даже показалось, что они поменялись ролями, и теперь она — злой и страшный Пожиратель, а он — правильная девочка-отличница.

— А вдруг я хочу испачкаться? — упрямо проговорила она, грозно нахмурила брови и свела губы в тонкую линию. И, видя её боевой настрой, Теодор даже всерьёз испугался, что это его сейчас завалят на диванчик, как изнеженную, жеманную леди, а он будет краснеть и глупо хихикать, уворачиваясь от её поцелуев. Тео криво усмехнулся и затянул потуже шнурок на поясе пижамных штанов. На всякий случай.

С другой стороны, Грейнджер была… миленькой? К тому же вчерашний вечер в парке не на шутку разжёг его самого и оставил мерзкое ощущение незаконченности. И какую такую невинность он из себя сейчас строил?

Просто делай что хочешь. Потому что можешь. Потому что хочешь.

На этой мысли его правильность и закончилась. Возможность отпустить себя на свободу казалась весьма заманчива. Нотт с сожалением подумал, что не продержался в правильном амплуа и трёх минут, но он поработает над этим в следующий раз… с кем-нибудь другим.

Тео провёл кончиком языка по нижней губе и плавно отставил стакан на подоконник. В тишине было отчётливо слышно как глухо проскользило стекло по дереву. Гермиона сосредоточенно следила за каждым его движением. Теодор ловко спрыгнул и не спеша, словно крадущийся хищник, обошёл Грейнджер со спины, встав сбоку. Он остановился в жалком дюйме, намеренно вторгаясь в её личное пространство и выдерживая долгую паузу. Нотт стоял настолько близко, что видел, как беззащитно пульсирует жилка на шее и как блестят капельки пота в тусклом свете ночника.

— Бу! — внезапно выдохнул ей на ушко, и её губы дрогнули. Но Гермиона не отшатнулась и не отступила ни на шаг.

Теодор улыбнулся и медленно обошёл миниатюрную фигурку по кругу, осматривая с ног до головы, словно товар на чёрном рынке. Это же так унизительно, Грейнджер, когда на тебя смотрят, как на игрушку, правда?