Мы встретились в декабре

— Расскажу позже. Но это очень типично для Эммы. Все закончится, и ты не успеешь оглянуться, как у них вновь будет любовь-морковь.

Мгновение спустя в комнате появляется Эмма, ее глаза сверкают тем подозрительно ярким светом, который бывает у меня, когда я плачу и пытаюсь сделать вид, что все в порядке.

— Привет, привет, — говорит она, наклоняется и целует меня в щеку. — Извините, просто пришлось срочно позвонить по работе. Вы же знаете, каково это. Они нам ничего не платят и ожидают, что мы будем на связи двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю.

Я улыбаюсь так, что, надеюсь, это говорит о том, что я ничего не слышала.

— Эмма, это Джесс, подруга по университету, о которой я тебе рассказывала. Она снимает комнату на втором этаже.

— Рада с тобой познакомиться, Джесс. Боже, мне нужно выпить, — говорит Эмма, беря одну из маленьких рюмочек с текилой. Я собираюсь передать ей ломтик лимона, но она слишком проворна для меня. Все исчезает за секунду, и она морщится от отвращения. — Тьфу. Отвратительно. Ненавижу текилу, — она берет еще одну и тоже выпивает. — За ваше здоровье.

Я все еще держу ломтик лимона в воздухе, когда кухонная дверь снова открывается.

— Извините за опоздание, — произносит низкий голос. Я поднимаю глаза и чуть не роняю телефон от шока.

В дверном проеме, занимая довольно большую его часть, стоит мужчина. Тот тип мужчин, который заставляет тебя чувствовать себя так, словно твой желудок только что провалился сквозь пол. Я имею в виду то, что говорю, но Эмма листает свой телефон, а Бекки заливает кастрюлю с фахитос горячей водой, так что, возможно, у них иммунитет или что-то в этом роде, но — вау.

Я сжимаю губы, главным образом для того, чтобы убедиться, что моя челюсть не отвисает. Хотя подозреваю, что у меня мультяшные круги под глазами, и я не могу их закрыть, чтобы не выглядеть немного странно, поэтому я просто стою, проводя своего рода мысленную инвентаризацию.

Короткая щетина — есть. Широкие мускулистые плечи — есть. Блестящие глаза — есть. Бутылка текилы в руке. На нем серая рубашка и джинсы, на шее у него шарф, и…

— Привет. Ты, должно быть, Джесс, — говорит он, подходя ко мне. Он протягивает руку, чтобы пожать мою, а затем наклоняется вперед, чтобы поцеловать меня в щеку в знак приветствия. — Я Алекс.

От него пахнет свежестью, его щека, прижатая к моей, холодна от зимнего воздуха. Я улавливаю слабый запах кедрового дерева и замечаю, когда он отступает назад, что его рукава закатаны, демонстрируя предплечья, которые выглядят так, как будто он колет дрова или зарабатывает на жизнь чем-то на природе, только мы находимся в центре Ноттинг-Хилла, и это маловероятно.

В какой-то момент мне кажется, что я забыла, как говорить, что немного неловко, поскольку я, по сути, стою, как человеческое воплощение эмодзи «глаза с сердечками», подавляя желание приложить одну руку к своей щеке (потому что: вааааау), а другую — к его, чтобы проверить, что он реален (потому что: ну, то же самое). И тут я вспоминаю, что я разумная, уравновешенная Джесс, и это мой новый дом, и моя новая жизнь, и правило номер один, о котором Бекки рассказала нам всем в приветственном письме — НИКАКИХ ПАР. И это абсолютно нормально, потому что я здесь для того, чтобы работать и уж точно абсолютно не для того, чтобы влюбляться с первого взгляда в великолепных мужчин с милыми бородками, держащих в руках бутылки текилы.

— Привет, — я засовываю телефон обратно в карман джинс и пытаюсь заставить себя заняться чем-нибудь практичным, поэтому по-деловому складываю руки и говорю искусственно бодрым голосом: — Это все, да?

Я поворачиваюсь к Бекки, которая уже наполовину съела то, что, как она позже объяснит, было пробным фахитос, со сметаной на подбородке. Она вытирает его и пытается говорить с набитым ртом, поэтому получается немного невнятно:

— Все, кроме Роба.

Я наблюдаю за Эммой, которая делает себе еще один напиток, но на этот раз она добавила другие ингредиенты и действительно пьет его, а не выпивает залпом. Она сидит на краю стола, ее длинные ноги вытянуты и скрещены в лодыжках.

— Ах, да. Таинственный Роб, — говорит она, выгибая бровь и улыбаясь. Она протягивает руку и берет горсть чипсов тортилья. — Ты встречалась с ним, Джесс? Я начинаю думать, что, возможно, он плод воображения Бекки.

— Да, Бекки, — говорит Алекс. Он ставит бутылку на шаткую деревянную полку над кухонной раковиной и берет тарелку, поворачиваясь, чтобы шутливо посмотреть на нее. — Что там с Робом?

— Он настоящий, я вам обещаю, — Бекки качает головой, смеясь.

— Конечно. Человек нескольких слов и многих ножей, — Эмма указывает на кухонную стойку. — Где они, Бекки? Они были там на днях, когда я завтракала, а потом исчезли.

Но Бекки засунула голову в морозилку, пытаясь найти пакет со льдом, и не отвечает.