Мы здесь живем. Том 2

После этого он сказал своему начальнику: «Пошли!» — и зашагал первым.

Начальник дал отойти солдату от себя на несколько шагов, а потом быстро вскинул свой автомат и в упор выстрелил. Солдат упал мертвым. Отбирая рожки, солдат не догадался проверить автомат начальника, когда возвращал его. Оказывается, в ствол автомата был загнан патрон. Этот единственный патрон и использовал старший.

А дальше было все совершенно необъяснимо. Старший, вместо того чтобы собрать бригаду и предпринять что-нибудь дельное и законное, ушел в тайгу.

Бригада еще долго продолжала лежать, не решаясь заговорить или подняться. Потом уцелевшие стали подниматься и убегать. Раненые, кто мог, тоже поплелись, а тяжелораненые остались. Кто-то из зэков на пути к лагерю встретил офицера из дивизиона, который ехал в тайгу проверять конвой. Видя бегущего в тайге зэка, тот без предупреждения выстрелил в него и убил. Такая же судьба ожидала бы и остальных зэков; ведь все они бежали к лагерю единственной дорогой, навстречу этому дивизионнику, но их спасла случайность: из тайги по офицеру выпустили автоматную очередь, и он с перепугу вовсю погнал лошадь к лагерю. Начальство бросилось в тайгу выяснять, что произошло, а тем временем зэки прибежали к вахте и все рассказали.

Уцелевших зэков заперли под замок в карцер. И стали ловить начальника конвоя. А он не только убегал, но и отстреливался: убил офицера, нескольких солдат и служебную собаку. Живым его не взяли, он сам покончил с собой последним патроном. Что его толкнуло на такой шаг? Струсил ответственности за происшедшее? Или он помешался?

Этот случай долго разбирало всякое начальство — от местного до приезжего. Говорят, что приезжали даже из Москвы. Задергали всех зэков: и раненых, и уцелевших. Расспрашивали обо всем подробно. Но никто из местного начальства от этой истории не пострадал и никак не был наказан.

Историю эту знают только зэки и передают ее теперь из года в год. Это не в Америке произошло, общественность и даже родные погибших солдат и зэков вряд ли узнают подробности. Родственники погибших зэков получат извещения, что их сын или муж погиб при попытке к бегству, а родные солдат — что погиб при исполнении воинской службы.

* * *

К празднику 1 мая, как обычно в каждом лагере, у нас намечали торжественные мероприятия. Во-первых, нерабочий день, во-вторых, внеочередной кинофильм. Непременная торжественная часть, которую вел капитан, начальник КВЧ, потом концерт художественной самодеятельности зэков. После подведения итогов соревнования между бригадами и отрядами обычно зачитывали приказ начальника лагеря о поощрениях отличившихся зэков. Этого-то многие и ждут от праздника.

А что это за поощрения?

Самые ценные из них — представление не более одного-двух зэков на помилование. Обычно на это подбираются такие, у кого срок уже на исходе, и обязательно из заслуженных, то есть непременно активисты и стукачи. Далее идет поощрение дополнительным личным свиданием с родственниками — так отмечают тоже не более одного-двух зэков. Далее идет поощрение внеочередной посылкой от родных — пять-шесть человек (этот вид поощрения не может быть применен к тем зэкам, кто не отбыл половину срока). Далее идет поощрение правом отовариться в ларьке на дополнительные два рубля сверх установленной нормы. Обычно так поощряется большинство хорошо работающих зэков, то есть те, кто не имеет отказов от работы (а это редкое явление в лагере). Потом идет объявление благодарности с занесением в личное дело. Над этими благодарностями зэки зло посмеиваются (ибо на практике они ничего не дают), часто кричат, что два рубля лучше. И последний вид поощрения — снятие ранее наложенных взысканий (не более одного) с тех зэков, у кого они есть. Всеми этими «поощрениями» охватываются далеко не все зэки, а только не имеющие грехов в несколько последних месяцев.

Начальство поручает составлять списки на поощрения бригадирам, и если бугор не сволочь, то каждый раз перед праздником бригадир обсуждает с работягами, кого из них чем поощрить.

Вот в бригаде и договариваются, кому что нужнее. О досрочном освобождении и о свидании тут не говорят, ибо все знают, что этот вопрос решает администрация. Посылку не каждому зэку есть кому прислать — вот и подбирают такого, кто мог бы ее получить.

Некоторым нужны благодарности в дело — если зэк собирается выехать на поселение или «на химию» до конца срока. Такие предпочитают не два лишних рубля в ларек, а благодарность — это увеличивает шансы выехать за зону или хотя бы на бесконвойку.

Мне раздумывать было нечего. Посылки, освобождения, свидания — их мне не видать как своих ушей. В благодарности я не нуждался — она мне, даже если это и пройдет, ничего не даст. Снимать нарушения? У меня оно единственное и к маю снимается автоматически — исправительно-трудовое законодательство гласит, что взыскание снимается, если зэк продержится год без нового.

Мне оставалось два рубля. И я их получил.