Мы живые

– Теперь мы в безопасности. Всего несколько часов, и все будет кончено, – Ирина присела рядом с ним на ящик, опустив голову ему на плечо и смахивая волосы со своих сияющих, полных беспокойства глаз. – Помни, когда попадешь за границу, сразу же напиши мне. Обязательно.

– Обещаю, – бесцветно вымолвил Саша.

– Я тогда постараюсь как-нибудь выбраться отсюда. Только представь! Заграница! Мы с тобой идем в ночной клуб, и ты будешь таким смешным в смокинге. Мне кажется, что трудно будет найти портного, который согласится шить на тебя.

– Вполне возможно, – согласился Саша, пытаясь улыбнуться.

– А танцовщицы там будут разодеты в причудливые платья вроде тех, которые рисую я. Подумать только! Я смогу найти работу и буду придумывать одежду и декорации. Не будет больше никаких плакатов. В жизни не нарисую больше ни одного пролетария!

– Хотелось бы надеяться.

– Но я должна предупредить, что я очень плохая хозяйка. Тебе будет невероятно трудно жить со мной. Твой бифштекс к обеду будет подгорелым – да, мы будем есть бифштексы каждый день! – твои носки будут не штопаны, и я не потерплю никаких претензий. Только попробуй, я тебя в порошок сотру, ты, жалкое, беспомощное создание!

Ирина зашлась истерическим смехом. Уткнувшись Саше в плечо, она закусила его рубашку, поскольку ее смех постепенно перешел в нечто иное. Саша поцеловал ее волосы. Пытаясь успокоить ее, он прошептал:

– У меня не будет к тебе никаких претензий, лишь бы только ты могла заниматься своим рисованием. Это еще одно преступление, которое я никогда не прощу этой стране. Я считаю, что ты могла бы стать великим художником. А знаешь, ведь ты ни разу не подарила мне ни одного рисунка, хотя я так часто просил тебя об этом!

– Да, конечно! – с сожалением вздохнула она. – Я обещала свои картины многим, но я никогда не могла сосредоточиться хотя бы на одной из них и довести работу до конца. Но даю тебе слово: когда мы будем за границей, я нарисую десятка два картин, и ты развесишь их по стенам нашего дома. Нашего дома, Саша!

Саша крепко прижал к себе содрогавшееся тело Ирины, целуя ее взъерошенные волосы.

* * *

– Каша подгорела, – недовольно буркнул Виктор.

– Извини, – пробормотала, оправдываясь, Ирина. – Я недоглядела и…

– Еще есть что-нибудь к обеду?

– К сожалению, Виктор, в доме ничего нет…

– В этом доме никогда ничего не бывает. В последние три дня продукты прямо тают на глазах.

– Как обычно, – вставила Мариша. – К тому же не забывай, что на этой неделе я не получила хлебный паек.

– Интересно, это почему же?

– У меня не было времени стоять в очереди, поэтому…

– Ирина могла бы получить.

– Виктор, – вмешался Василий Иванович, – твоя сестра неважно себя чувствует.

– Это я вижу.

– Если не хочешь, я съем твою кашу, – предложила свою помощь Ася и потянулась к тарелке Виктора.

– Тебе достаточно, Ася, – остановила ее Ирина. – Поторопись-ка в школу.

– Черт побери! – огрызнулась Ася.

– Ася! Где ты набралась таких слов?

– Я не пойду в школу, – захныкала девочка. – Сегодня мы должны оформлять ленинский уголок. Я терпеть не могу расклеивать журнальные картинки на старых красных планшетах! На меня уже два раза накричали, потому что я прилепила их неровно.

– Давай поживее и надень курточку. Возвращаться будешь поздно.

Ася тяжело вздохнула, покорным взглядом обвела пустые тарелки и поплелась к выходу.

Виктор, засунув руки в карманы, откинулся на спинку кресла и пристально посмотрел на Ирину.

– Ты не собираешься сегодня на работу, Ирина? – поинтересовался он как бы между прочим.

– Нет. Я предупредила их по телефону. Плохо себя чувствую. Похоже, что у меня температура.

– В такую отвратительную погоду лучше сидеть дома, – заметила Мариша. – Гляньте, снег идет.

– Да, – согласился Виктор. – Ирине не стоит выходить.

– Я не боюсь, – пояснила Ирина, – просто я считаю, что безопаснее будет побыть дома.

– Ты никогда и ничего не боишься, – язвительным тоном сказал Виктор. – Черта характера, достойная похвалы – иногда. А в некоторых случаях можно зайти слишком далеко.

– Что ты имеешь в виду?

– Следует быть более осторожной по отношению к своему здоровью. Может, вызовешь врача?

– Нет никакой необходимости. Я не так уж плоха. Через несколько дней все будет в порядке.

– Надеюсь, – произнес Виктор, вставая с кресла.

– Куда ты сегодня собираешься, Виктор? – спросила Мариша.

– А почему тебя это интересует?

– Нет, ничего… я… просто так… Видишь ли, я подумала, что если бы ты не был очень занят, то мог бы зайти ко мне в кружок и выступить с каким-нибудь сообщением. Они наслышаны о моем выдающемся муже, и я обещала им устроить встречу с тобой. Ты бы мог обратиться к ним с речью – например, по вопросу электрификации или современного авиастроения, что-нибудь в этом духе.

– Извини, – ответил Виктор, – как-нибудь в другой раз. Я должен сегодня встретиться с одним человеком по поводу работы на плотине.

– Могу я пойти с тобой, Виктор?

– Конечно, нет. Что это значит? Проверка? Ревность? Или что?

– Нет, ничего, дорогой.

– В таком случае отстань. Я не допущу, чтобы моя жена таскалась за мной по пятам.