Мычка

Разведя костер, и разложив вокруг лишние вещи, Мычка отправился на охоту, рассчитывая, что к возвращению спутница придет в себя. Так и получилось. Когда он вернулся, с парочкой жирных зайцев под мышками, первое, что бросилось в глаза — недовольное лицо Зимородок. Мычка ощутил, как отлегло от сердца. Недовольство подруги стало уже привычным, чем-то неотъемлемым, вроде вечернего звона комаров, или ночной сырости, и хотя по-прежнему раздражало, воспринималось уже как нечто само собой разумеющееся.

Распотрошив тушки, и насадив мясные кусочки на воткнутые вокруг костра веточки, Мычка присел под дерево, устало прикрыл глаза, не желая лишний раз тревожить девушку. Однако, Зимородок явно не рассчитывала молчать. Сперва раздалось недовольное сопенье, затем что-то зашуршало, треснуло, послышался исполненный раздраженья голос.

— И за что мне это наказанье? Мало, что осталась без вещей, так еще и мешок с припасами потеряли.

Мычка открыл глаза, повертел головой, отыскивая мешок, обнаружив, пристально осмотрел, сказал мягко:

— Возможно, ты не заметила, но мешок на месте, и, если мне не изменяет зрение, без единой прорехи.

Зимородок произнесла едко:

— Я что-то сказала о съестном? Потерялся мешок с моими припасами! Гребень, одежда, украшения… Вернее, что я говорю? Он вовсе не потерялся, нет. Кто-то, не будем указывать пальцем, оставил его специально, вместо жизненно необходимого, захватив никому не нужную ерунду!

Улыбнувшись уголком рта, к девушке явно вернулось расположение духа, Мычка произнес примирительно:

— Я схватил первое, что попалось под руку. Разбираться не было времени.

Зимородок поджала губы, повторила упрямо:

— Если бы времени не было на самом деле, о мешках бы и речи не шло, но ты все же взял один, и это один, по какой-то удивительно случайности, оказался вовсе не тем, что нужно.

— Предлагаешь вернуться? — Насмешливо прищурив глаза, Мычка взглянул на собеседницу. — Сейчас, погоди немного, дожарится мясо, и можем выдвигаться — спасать твой мешок.

Глава 16

Зимородок обиженно засопела, отвернулась, но вскоре повернулась вновь, сказала рассудительно:

— Ты же охотник, как ты мог не понять, что в озере живет такое… такое… — она запнулась, всплеснула руками, подыскивая подходящее сравнение, — страшилище! Ведь я там чистила белье, и даже купалась. А если бы тварь выскочила немного раньше, и поперла не абы куда, а прямиком в мою сторону?

Не желая обострять беседу, Мычка не стал напоминать, что тварь оказалась настолько велика, что, куда бы ни поперла, в итоге кончилось бы одним, сказал мягко:

— Сколько бы ни было опыта, как бы умен не был охотник, рано или поздно он натыкается на что-то, с чем не встречался ранее. На нечто необычное, странное, неведомое.

— Но ведь ты говорил, все звери похожи повадками! — перебила Зимородок скороговоркой. — Одни больше, другие меньше, но похожи. И всегда можно сделать предположение, предсказать, просчитать? Ты же говорил, ведь говорил же!

Мычка кивнул.

— Говорил. И не отказываюсь от сказанного.

— Тогда почему не использовал знание в этот раз? Почему не подумал, не сделал выводов?

Мычка взглянул испытывающе, сказал с усмешкой:

— Почему же не использовал, использовал, оттого мы с тобой сейчас живы, а не лежим разрозненными кусками в желудке чудовища. Да и выводы никуда не делись. И в ближайшем будущем это позволит нам не тратить силы попусту.

Зимородок произнесла с сарказмом:

— О своих подвигах расскажешь в другой раз, кому попроще и подоверчивее. А про будущее можно и послушать. Конечно, маловероятно, но… вдруг что умное?

Собираясь с мыслями, Мычка подбросил дров, по-очереди повернул палочки, чтобы мясо обжарилось равномерно и не подгорело, сказал:

— Понимаешь, этой твари… ее не должно там быть.

Зимородок поморщилась, на лице промелькнуло такое неприкрытое недоверие, что Мычка сказал обижено:

— Не хочешь слушать — не слушай, но и рассказывать не проси.

Девушка сказала с притворным удивлением:

— С чего взял? Видишь, сижу — слушаю, не перебиваю даже. Ты говори, говори, глядишь, и усну потихоньку. Все польза будет.

Пропустив колкость мимо ушей, Мычка продолжил:

— Лес вокруг густой, заросли плотные, из прорех только волчьи тропы, а из следов — отпечатки птичьих лап. Да и озерцо мелкое, неглубокое: ни щелей, ни отнорков.

Зимородок ухватила ближайшую палочку, где кусочки мяса успели потемнеть, покрылись хрустящей корочкой, поднесла к носу, желая лишь понюхать, но как-то так вышло, что зубы сами ухватили, разорвали на мелкие кусочки. Давясь и чавкая, словно здоровенный кабан, Зимородок сказала с набитым ртом:

— Ты рассказывай, рассказывай, внимания не обращай. Только объясни, какая связь между тварью, лесом и… о чем ты там еще говорил?

Задумчиво глядя, как девушка поспешно жует, давясь и мыча от удовольствия, Мычка произнес:

— Вот ты сейчас зайца трескаешь. Сколько потребуется, чтобы наесться?