Мыловарня леди Мэри

Я ничего толком не видела... только тело, лежащее на утоптанном, забрызганном крохотными пятнами крови, снегу...

И тут я со всего маха уткнулась в чью-то твердую грудь, пахнущую потом и кровью... человек обнял меня и прижал к себе.

- Тише, Мария Львовна, все хорошо, - заговорил он голосом моего жениха, - все хорошо...

- Вы... вы, - зашептала я, сквозь слезы, - в-вы...

- Евстигней, - крикнул жених, все так же обнимая меня, - окажи помощь господину графу. И отнесите его потом в гостевые покои. Возможно, ему придется задержаться на пару дней. Но, кажется, я не сильно его задел. Мария Львовна, идемте за стол. И возьмите себя в руки. Вы хозяйка пира и должны держать себя руках.

Ну, вот что за сухарь?! Я тут впервые поняла, что не хочу его потерять, что он мне дорог, а он снова все испортил. И я отодвинулась от этого чурбана, вытерла слезы, задрала нос и сжала зубы. Не буду плакать. Если ему все равно, то и мне все равно тоже. А это была минутная слабость.

И, вообще, у меня тут сделка века наклевывается... я нашла глазами барона Будберга и направилась к нему. Раз не получается наладить личную жизнь из-за бесчувственных идиотов, то будем налаживать бизнес.

- Г-господин барон, - справилась я с онемевшей челюстью, - я приготовлю вам двадцать килограмм самого лучшего шелкового мыла к тому времени, как откроются дороги.

- Вот и отлично, - обаятельно улыбнулся он, - и позвольте пригласить вас с женихом на наши танцевальные вечера, или как говорят во Фанкии, балы. Мы проводим их каждое второе число месяца. Все весьма непритязательно, без особого шика. Только для своих...

- Благодарю, - ответила я на улыбку, - мы обязательно будем...

- Вот и славно. - Барон мне определенно нравился. Вроде как добрый дядюшка, готовый протянуть руку помощи. - а сейчас вам лучше навестить раненых... Все же в присутствии хозяйки, да еще такой обворожительной, раны мужчин затягиваются быстрее...

- Раненых? - переспросила я, - но разве... он ранен? Тоже?

- Увы, - развел руки господин барон, - господин граф успел задеть вашего жениха... слегка, но...

Но я уже не слышала... я рванула вперед, неловко припадая на левую ногу. Я где-то потеряла свою трость, а из-за нервов хромота усилилась. Боже мой, взмолилась, я буду ходить на все службы, пусть только рана у этой бесчувственной и холодной, как лед, сволочи будет несерьезной...

Я догнала его уже на пороге пиршественной залы. Конечно же, этот клинически правильный идиот в первую очередь думал о долге хозяина и вел гостей продолжать празднества. Я уже открыла рот, чтобы возмутиться его безразличием к собственному состоянию, как нога подогнулась, и я рухнула прямо на пол.

Он не дал мне упасть, подхватил за талию и удержал... и даже не застонал, только побледнел еще больше... а я в ужасе уставилась на расплывающееся по моему платью влажное, красное пятно... там, где его рука соприкасалась со мной... мамочки! Это же кровь! Мой жених серьезно ранен, рукав от предплечья и до самых манжет почернел от крови.

- Немедленно в лекарскую, - паника исчезла мгновенно, а вместе с ней и проблемы с речью. Мысли и действия были острыми и четкими, как осколки стекла, режущей болью возникшие в сердце.

- Евстигней все равно пока занят, - тихо ответил он, - граф пострадал сильнее.

- Я сама перевяжу вас, - решительно потянула его по коридору за здоровую руку, направляясь к лекарю.

- Но, - неуверенно протянул жених, - гости... их нельзя оставлять одних, это неприлично...

- Гости потерпят нарушение приличий, - отрезала я, - а если нет, то мне плевать. Я не позволю вам умереть на этом проклятом пиру. Идемте...

В лекарской Евстигней суетился над лежащим на скамье графом. Хорошо, что пока мы дошли до места женишок малость растерял свой бравый настрой, иначе он выгнал бы меня из кабинета, сверкая глазами от возмущения. Одежды графа были распахнуты, обнажая волосатую грудь. Евстигней промывал длинную, довольно глубокую царапину, прочертившую торс вдоль ребра. Да, графу повезло, еще немного, и он оказался бы насажен на шпагу, как на вертел.

Лекарь мельком взглянул на вошедших и вернулся к работе. И я видела, как он расслаблено выдохнул. Переживал, значит, за своего бестолкового хозяина.

- Садитесь, - я подтолкнула жениху табуретку и взялась за нож, чтобы разрезать рукав и добраться до раны...

- Что вы собрались делать? - запаниковал жених. Все же мужчины во всех мирах одинаковые, вздохнула я. Раны они получают с гордо поднятой головой и безрассудным бесстрашием, но скальпеля в руках хирурга бояться до паники. Хотя в нашем случае я бы тоже испугалась. Нож в руках неумелого лекаря, не самый безопасный инструмент.

- Хочу разрезать рукав, чтобы добраться до раны, - ответила. А то не хватало еще, чтобы он сбежал от меня с криками: «Убивают!»

- Н-не нужно, вы испортите, я заверну рукав...

- Не завернете, - нажала я на плечи, начавшего вставать жениха, - рана слишком высоко. Я распорю по шву, - решила я найти компромисс, - потом зашьют и будет ваш дырявый дублет как новый.